- Мне 20 лет. Я подрабатываю уборщицей в огромном супермаркете. Недавно, когда я мыла пол, ко мне подошел дедушка со словами: «Спасибо вам за чистоту! Я знаю, какой это труд, сам мыл полы 20 лет», — и поклонился.Как же меня тронула его похвала, а тем более поклон... Я заплакала. - Мой брат, такой суровый рокер в черной одежде, когда едет на байке и видит торчащую из окна другой машины руку, кладет в нее конфетку. - Со мной в реабилитационном центре лежит двухметровый мужчина лет сорока пяти. Ему очень больно заниматься ЛФК, но он ни мускулом не показывает, какие адские боли терпит. Сегодня ему привезли его огромного пса, и он, обняв его двумя руками, выл в голос. - Когда я был маленьким, бабушка приходила с рынка, приносила мне всякие вкусности и говорила, что зайчик передал. А сейчас она лежит, почти не ходит, и я ей приношу всякие вкусняшки и говорю: «Бабуль, я от зайчика принес».Люблю свою бабулю. - Еду сегодня в метро, слушаю музыку, а рядом со мной подсаживается бабуля.Вежливо просит выключить телефон, у нее кардиостимулятор барахлит.В этот момент можно было заметить, как весь вагон начал выключатьтелефоны. - Когда у меня обнаружили рак, наша кошка спала постоянно на мне. Потом она заболела, у нее тоже оказалась онкология. Теперь она умерла, а я выздоровела. Плачу и благодарю ее за все, ведь у меня муж и двое детей... - Наши соседи — старенькие бабушка с дедушкой. Каждый день они выходятпосидеть на лавочке возле дома и всегда держатся за ручку. Сегодня, когда была в саду, услышала их разговор. Она жаловалась на различные боли, а он: «У тебя есть я, у меня есть ты, что нам еще нужно?» - Никогда не считала голубей умными птицами. Но на днях в соседнем подъезде умерла бабушка, которая кормила бездомных животных. На ее голос сбегались все окрестные кошки и собаки. И прилетали голуби. Когда из подъезда вынесли гроб с телом, слетелось огромное количество голубей. И потом, когда бабушку увезли, птицы еще около часа кружились над двором.Столько голубей сразу я не видела, даже когда бабушка их кормила. - Помогая, мы не становимся святыми.Мы становимся нормальными!

Пока нет комментариев

Психологически бессонница часто связана с мучительным сопротивлением происходящему, причём не трагическому даже, а просто расходящемуся с желаемым. А ещё с внутренним несогласием и несмирением.С накоплением никак не проявленной снаружи злости.С завышенными ожиданиями от близких и далёких.С разочарованием в себе самом. Непосильное бремя для тех механизмов психики, которые ближе к ночи напоминают разряженный телефон и нуждаются не в стремительной обработке продолжающегося мыслительного процесса, а в обыкновенном сне.Лучшего способа восстановления природа ещё не придумала, и чтобы помочь ей, имеет смысл не раздражаться на себя за длительное несмыкание глаз, а уж раз думается, то перестать бегать от очевидной правды и спокойно поразмышлять о том, что я написала выше... Чему я сопротивляюсь? С чем не нахожу сил смириться? На что злюсь так долго, что накопленное вот-вот взорвётся внутри? Почему мне так важно получить от других то, на что они или просто не способны или не хотят мне дать? С чем связана моя придирчивость к себе? И почему я не могу с миром принять того человека, которым являюсь сегодня?Ведь это же я, и каким бы я ни был - это тоже я... Иногда честные ответы - уже решение, потому что они запускают новые процессы восприятия действительности. Сон не приходит в ту голову, которая слишком уж многого желает от своего придирчивого владельца, друзья мои. Требует от него больших доказательств своей пригодности.Не оставляет в покое, пульсируя воспалёнными траекториями будущего, в котором всё должно идти по плану.Настаивает на обдумывании новых попыток сыграть решающую роль в жизни других людей. А всё это едва ли возможно...и едва ли нужно на самом деле. Хорошо спится тогда, когда ты ложишься в кровать голым. И не только телом, но ещё и с уставших мозгов сняв строгий ошейник. Ночь стоит на пороге, превращая города в уютные спальни, где мы ищем убежища в своих кроватях, в объятиях любимых, в тишине, в музыке, в своём маленьком милом мире, спрятанном от людских глаз... Ночь ничего от нас не требует. Ночь мудрее нас. Оставляйте себя в покое. Она постережёт.

Пока нет комментариев

Люди умирают от тактильного голода.
Из недолюбленных, недоласканных детей вырастают злые, агрессивные взрослые. Волком смотрят друг на друга, скалятся от отчаяния и невозможности прикоснуться, тянутся и отталкиваются, потому что кто-то где-то сказал: нужно соблюдать приличия, повесил ярлыки.


Каждый из нас в минуту отчаяния ищет объятий, каждый ищет поддержки в руках другого, защиты за спиной близких. Это не слабость, как склонны видеть многие, это... Да, пожалуй это - жизнь.
Простое стремление кожей чувствовать жизнь. Чувствовать дыхание на шее, ощущать удары сердца под ладонью, трепетать от тепла.
Нехватка всего этого, тоска от отсутствия физического контакта запирает одних людей в грубости и цинизме, других - в иллюзии надуманного. И те и другие верят в свою самодостаточность, но ищут спасения в музыке, литературе, кино и картинах, первые - чтобы еще раз убедиться в смехотворности влечения, вторые - чтобы найти подтверждение существованию влечения.
Люди постепенно умирают, не выпуская из рук книг, не отводя глаз от экрана монитора и не вытаскивая наушников, рядом с теми, кто мог даровать спасение.
ПРИКАСАЙТЕСЬ ДРУГ К ДРУГУ!

Пока нет комментариев

Сын профессора Высшей школы экономики Митя шестой час решал задачу по математике. Ничего не получалось. У него начинался психоз. Он кричал и хохотал как гиена. Кусал стол. Обещал отравиться семейным нафтизином.
Митя уже много раз предлагал профессору самому решить задачу про лесников и грибы. Но провокации не удавались.
Профессор Канцельбоген сидел рядом в кресле и невозмутимо читал газету. На истерики сына не реагировал. В туалет не отпускал. Он верил, что просветление разума возможно только через страдания. Если дефективный мальчик Митя не может решить задачу про лесников и грибы для третьего класса, о каком туалете может идти речь. Такие люди не заслуживают мочеиспускания.
Профессор Канцельбоген сообщил сыну следующее. Когда он закончил школу и поступил в институт, по старой семейной традиции его сняли дома с довольствия. Питался неполноценно, спал в общежитии. Все средства уходили на книги. Видимо, недостаток магния и фосфора самым пагубным образом сказался на репродуктивных функциях профессора. Он произвел на свет полоумное чудовище. Митя, сказал профессор, висит шишкой на генеалогическом древе Канцельбогенов.
Но это полбеды. Главная трагедия в том заключается, сказал профессор, что Мите уготована роль палача математического рода Канцельбогенов. Эта фамилия более двухсот лет на слуху в Гарварде и Кембридже. А с Мити, по всей видимости, начнется род Канцельбогенов – всемирно известных упаковщиков на ОЗОНе. Митя – экзистенциальный тупик рода Канецельбогенов. Собственно, чего ходить вокруг да около... Митя дебил.
Митя завыл сиреной. Он выл и бился головой о династический стол Канцельбогенов. На этом столе его прадед писал лекцию для Йельского университета. Дед Мити на этом столе подтвердил теорию Бланша-Боманзе. Папа на нём писал рецензии на научные работы коллег из Австрии.
И только Митя, восходящая звезда российской математики, победитель всех олимпиад и конкурсов, за этим столом сейчас страдал. Это был первый в его жизни случай, когда задача ему не поддавалась. Он не хотел быть концом рода Канцельбогенов. Но и задача не решалась.
Митя напирал на то, что прямо сейчас вместо этой проклятой задачи готов решить десять логарифмических неравенств. Как не раз делал на олимпиадах. У него, как известно, признанный специалистами дар божий. На что профессор возразил следующим: если Митя способен разбираться с логарифмическими неравенствами любой сложности публично, но в домашней обстановке не в состоянии выполнить упражнение для пальцев про лесников и грибы, то это не дар божий, а умело маскируемое психическое расстройство. Он знает таких. На кафедре доказывают гипотезу Пуанкаре, а дома рубашку в трусы заправляют.
Только неустанным трудом можно добиться успеха - терпеливо внушал Мите с газетой в руках профессор Канцельбоген, папа. Только трудом и усидчивостью. Математическая сноровка, сказал профессор, передавалась Канцельбогенам из поколения в поколение. И если эта славная традиция прервется на слабоумном Мите, предки встанут из могил и высекут его. А потом начнут его учить.
А вот этого Митя уже не хотел.
Профессор снисходительно посмотрел на сына поверх золотых очков. Он предложил Мите применить теорему Вейерштрасса-Стоуна. Это была подсказка. Непрерывная функция на хаусдорфовом компакте должна навести его на правильный ответ.
- Применя-ал! – орало, брызжа слезами во все стороны, будущее отечественной математики. – Не навела!..
Скомкав газету, профессор досчитал до десяти. И потом спокойно спросил, как сына декана кафедры математики могла загнать в тупик, как крысу, задача для третьего класса. Вопрос был риторический. Но Митя стал на него отвечать. Это было уже слишком.
Профессор поднялся. В его фигуре чувствовалась интеллигентная стать именитого лектора.
- Молчи, дурак! – крикнул он и с треском развернул учебник. – Молчи, несчастный! Ты умрешь в страшных муках, перемещая мешки с мукой из вагона в склад!
Хочу на склад - так сказал Митя.
- Молчи! Ты не сможешь их сосчитать! Будешь носить туда-сюда и умрёшь насовсем!
Митя провизжал что-то. В переводе на академический прозвучало: этих больных лесников, которые грибы на время собирают, он видел далеко от леса. И в том виде, который противоречит общепринятым нормам морали. А что касается грибов, то он уже успел использовать их не по целевому назначению, хоть никакого удовольствия от этого и не испытал.
- Что значит - вертел?! - взорвался профессор. - Где ты этому научился, маленький зубастый негодяй? Прочитай еще раз задачу!
- Сам читай! Такие задачи нужно...
Из слов Мити становилось понятно, что эту задачу он предлагает погрузить в министра образования таким образом, чтобы её извлечение стало допустимым только в условиях теории вероятности. А чтобы исключить даже гипотетическую возможность этого, Митя призвал возвести правильный ответ на эту задачу в корень квадратный. Профессор решил вернуться к этому разговору позже. Он направил взгляд в учебник.
- Что тут непонятного? Читаем! Два лесника пошли в лес! Понятно, идем дальше. Первый набрал 10 грибов за три часа! А второй столько же грибов за два часа. Вопрос! На сколько больше грибов в час набирал второй лесник, если... Ты что, издеваешься надо мной?!
«Нет!» — заныл Митя.
- И что тут непонятного?!
- Всё-о-о!..
- Сын, я не хочу быть первым в роду Канцельбогенов, кто обагрит руки родственной кровью, - сказал профессор. - Давай попробуем сначала. Сделаем вид, что ты нормальный. Два лесника пошли в лес?
- Пошли, твари!..
- Первый набрал 10 грибов за три часа?
- Набрал!..
- А второй столько же грибов за два часа?
- Да!.. – заорал Митя и плюнул в профессора.
- Так на сколько же больше грибов в час набирал второй лесник, если... - профессор посмотрел в учебник. - Если ежечасно каждый набирал одинаковое количество?! – взревел он, и вдруг осекся и побледнел. – Ох, ёпт...
Он встал под люстру. Прочитал еще раз и посмотрел на Митю.
- Ну теперь-то я могу пописать?!
- Подожди, подожди...
- Я уже не могу ждать!..
- Мы попробуем это решить при помощи формулы Пика...
- В гробу я видел вашу математику! - Митя из туалета ревел как маленький пароход. - Я хочу быть Индианой Джонсом!..

Пока нет комментариев