15 октября 2025
Наталья Олифирович. Как просто сломать человека. Сделай его зависимым, не давай спать, заставляй много работать, и он никуда от тебя не денется.
Ко мне на консультацию пришла девушка. Она сказала, что ей нужна оценка ситуации, и сразу попросила не считать ее сумасшедшей. Она была в отчаянии и совершенно не понимала, как ей себя вести. Проблема была не с ней. Беда случилась с ее сестрой.
Сестра, Вера, была гражданкой другой страны – как, впрочем, и моя клиентка. Закончила с красным дипломом медицинский университет, прошла несколько зарубежных стажировок. Времени на парней не было – и когда в 25 она открыла глаза и посмотрела вокруг, то никого не увидела.
Год, два – она работала, работала, работала. И тут появился он. Без образования (искал себя), временно без работы (делаю свой бизнес), 36-летний никогда прежде не женатый мужчина. Он быстро познакомился с родителями, сделал предложение и еще одно предложение – переехать в Беларусь. У нас, дескать, и страна прекрасная, и жизнь спокойная.
Родители были счастливы. Быстро сыграли свадьбу. Быстро купили квартиру в столице – зять ведь душевнейший человек. Все, конечно, оформляли на зятя – ведь дочь только планировала делать вид на жительство. Потом купили помещение под бизнес. Потом открыли там медицинский центр и купили все оборудование.
Счастливые молодые жили далеко, перезванивались часто, но буквально на минутку. Было ясно, что у молодой жены нет ни минуты свободного времени: организация работы центра, наем персонала, и сама не выходила даже в туалет во время приема. Муж стал директором центра.
Вскоре Вера сообщила о беременности, но она проработала до последнего дня. Когда появился ребенок, родители примчались на помощь. Они были поражены, что молодая мать, выписавшись из роддома, уже на следующий день пошла на работу.
С ребенком оставалась няня. Придя с работы, Вера убирала, готовила и делала все, как положено. Ночью беспокойный ребенок не спал, а утром Вера опять и опять стойко шла на работу, сообщая родителям "Не беспокойтесь, у меня все хорошо".
Через год она позвонила сестре и попросила приехать. Вера встретилась с ней тайно, улизнув с работы на полчаса, и сказала: «Я так больше не могу… Я не знаю, что происходит, но мне плохо рядом с ним. Я как в клетке. Я себя потеряла.»
Сестра попыталась успокоить и говорила все, что положено в этих случаях – помиритесь, все будет хорошо… Но Вера сказала одну фразу: "Ты не понимаешь… Он страшный человек…"
Сестра уехала, а Вера через месяц позвонила и сказала, что снова забеременела… И вот сейчас – эмоционально, размахивая руками, рассказывала сестра – она родила второго, продолжает работать и превратилась в зомби.
Я все еще не понимала, в чем ужас ситуации, о чем и спросила у клиентки. И тут она стала плакать. "Вы не понимаете, – говорила она, – Веру как подменили". И рассказала, что Вера, прекрасный водитель, приехав в Минск, ни разу не села за руль – муж забрал машину и говорит: я о тебе забочусь. Ездит он на ней, разумеется, сам.
Вера не знает города – она просто ни разу не была ни в кино, ни в кафе, ни в театре, ни в Ботаническом саду. Она только работает. Вера не знает, где находятся магазины – за три года она не купила ни трусов, ни колготок. Раньше большая модница, она просто превратилась в тень. При росте выше 170 она весит 47 килограммов. Одежда на ней висит, но на работе она в халате, с детьми гуляет няня.
Когда родители, в очередной раз приехав, увидели, что творится с их дочерью, они пришли в ужас. Они отвезли ее к врачу, но тот развел руками – дескать, анорексия, истощение, надо бы отдохнуть, попить витамины, сдать все анализы… И тут позвонил муж. Вера сказала: "Пришла в медицинский центр, хочу сдать анализы". Родители увидели, как изменилось лицо дочери. Она сказала, что ей срочно нужно домой и что муж сейчас приедет за ней.
Дома зять сказал, что родители грубо залезли в его семью, собрал вещи и выставил родителей за дверь. Они сняли гостиницу и задумались – как же так вышло, что они, бизнесмены, взрослые люди, купили квартиру и бизнес по сути незнакомому человеку – все оформлено на него. Но больше всего они переживали за здоровье дочери.
Они позвонили Вере на следующий день, но она не сняла трубку. Они попытались прийти к ней на работу, но администратор тут же вызвала мужа, и он мягко, но настойчиво выставил их за дверь. И родители заподозревали, что дочь сидит на каких-то таблетках. Почему зять так занервничал в ответ на простой анализ крови? Почему дочь не кормила ребенка, выписавшись из роддома, хотя у нее было молоко?
Я спросила, а чего же хотят от меня? Сестра Веры сказала: "Я понимаю, что выгляжу как параноик. Я уже была у психолога в моем родном городе, и это был специалист, к которому Вера обращалась раньше из-за сложностей в построении семьи. Когда я все рассказала, психолог была удивлена. Она помнила Веру как разумную, активную, энергичную девушку-трудоголика. Ее гипотеза была связана с тем, что Вера сместила зависимость с работы на мужа и теперь она под сильным влиянием".
Конечно, я попыталась сместить фокус с Веры на клиентку. Конечно, я много чего узнала о семье. Но история засела у меня в голове. Как за несколько лет разумная женщина, выигрывавшая европейские гранты на стажировки, любящая дочь и сестра превратилась в зомби?
Я почитала о сектах и подумала – как просто сломать человека. Сделай его зависимым, не давай спать, заставляй много работать, и он никуда от тебя не денется. Но больше всего меня задел вопрос, когда же случается перелом? Ведь до какой-то точки и Вера сохраняла рассудок – она замечала, что все плохо, и была готова уйти. Но почему-то осталась. И после этого сломалась.
Почему мы не уходим от токсичных партнеров? Что нас держит рядом с ними? Все банально – те переживания, которые "клеят" нас в созависимости, и те инвестиции, которые мы уже вложили в человека и никогда не сможем забрать обратно. Не уходим, потому что:
• Стыдно. Ведь люди говорили – посмотри на него! Он ведь такой… А я не слушала и не слышала…
• Страшно. А вдруг все такие? А вдруг он будет мстить? А вдруг заберет детей? А вдруг убьет?
• Грустно. Ведь была пара светлых моментов в начале отношений, когда верилось в то, что все будет хорошо. Воспоминания порождают веру, что все может измениться. Надо только немного потерпеть – и он поймет, какая я хорошая.
• Обидно. Я столько сделала для этих отношений, вложила свою душу, стольким пожертвовала.
Я долго думала, стоит ли об этом писать – тема тонкая, сложная, многогранная. Я правда не знаю правильных ответов – и сама ищу их вместе со своими клиентами, участниками терапевтических и обучающих групп. Но иногда меня накрывает такая волна отчаяния и безнадежности, что я не знаю, как дальше говорить с человеком, что ему говорить, и стоит ли вообще это делать.
Мы в сотый раз говорим о тех самых отношениях, которые мы с легкостью называем созависимыми. Каждый психолог, а в последнее время и каждый второй клиент знает все о треугольнике С. Карпмана, о построении границ, о взятии ответственности. Но рядом с каждым из нас живут люди, которых это знание ни разу не спасает. Это те, кто находятся в токсичных, отравляющих отношениях со своим партнером – и при этом не могут расстаться.
Когда я думаю об этих женщинах, перед моим лицом проносится целая галерея образов.
Это и случайная женщина с замазанным синяком на скуле, спешащая утром в магазин.
Это женщина, везущая пьяного мужа домой и всю дорогу выслушивающая, что она, корова, не умеет водить.
Это насилуемые своими мужьями, рожающие каждый год детей жертвы домашнего насилия, сбежавшие в приюты и убежища и снова готовые поверить, что "он уже все осознал и исправился".
Это женщины, отработавшие смену и спешащие домой варить борщ лежащему на диване мужу, который по-хозяйски распоряжается и ее временем, и ее телом.
Конечно, переломанное ребро или синяк под глазом сложнее скрыть, чем постоянное унижение, отвержение, обесценивание и презрение. Но от этого отношения те становятся менее разрушительными.
Я бы хотела перечислить характеристики, которые присущи таким отношениям, и начала бы с того, как ведут себя в таких отношениях мужчины.
• Мужчину можно охарактеризовать емким словом "мизогин". Мизогин ненавидит женщин и женское. В последнее время об этом часто пишут, но ведь очень сложно принять, что кто-то может презирать и дискриминировать человека по признаку пола. Конечно, почти все религиозные тексты пронизаны идеей, что женщина – существо второго сорта. Конечно, есть Ницше с его "Идешь к женщине – не забудь плетку", но мизогинию бывает просто сложно принять – и поэтому мы придумываем тысячу отговорок (от "У него была злая мать" до "Он сегодня не в настроении").
• Мужчина с комплексом власти, желающий повелевать и править. Он укажет и расскажет, что, как и зачем делать женщине – от варки супа до выбора работы. Тотальный контроль и подчинение – то, что нужно такому мужчине.
Мужчина – психопат, с отсутствием эмпатии, "лишенный совести", лживый, манипулятивный, использующий женщину как объект для достижения каких-то целей. Его невозможно понять, просчитать, изменить. Читайте книжки – о них исписаны целые тома, и вначале отношений в такого мужчину нельзя не влюбиться.
• Мужчина, использующий физическую агрессию. Он может толкнуть, ударить женщину, бросить в нее тяжелый предмет, выплеснуть на нее чай. Потом он говорит: "Ты сама меня спровоцировала, ты меня довела". На самом деле он совершенно не умеет управлять своим гневом. Его гнев – как деревенский сортир, в который автоматическая лента с интервалом в полчаса забрасывает пачку свежайших дрожжей.
• Мужчина, любящий экономическое насилие. Портретный ряд простирается от "Куда ты потратила столько денег?", "У тебя есть декретные – на них и покупай еду" до "Оставь себе на талончик, я сам съезжу за продуктами".
• Мужчина, который вечно всем недоволен и постоянно брюзжит, выдвигает претензии, давит, ноет. Жизнь с ним похожа на пребывание в вечном сумраке без надежды на луч солнца.
• Мужчина – оценщик. Он, как ювелир, всегда сообщит женщине, на сколько карат она поправилась, где у нее морщины, сравнит ее с подругами и анорексичной Анджелиной Джоли. Жене такого мужа не нужны весы и зеркала – каждый день она получает ясную и точную информацию, что она не хороша, глупа, тупа, скучна, не заслуживает ничьей любви – и точка.
Если вы встречаете такого мужчину – надо бежать. Если вы влюбились – надо бежать. Если вы замужем за ним много лет, у вас нет денег, дети маленькие, никто вас не поддерживает – надо посчитать до ста и бежать.
Может, Вам повезет и наступит день прозрения. Может, в этот день вы вдруг поймете, что жизнь – только одна, и Бог не создал для вас ни запасных частей, ни запасного здоровья, ни даже возможности сохраниться в точке "18 лет" и начать все сначала.
Изменения происходят не завтра, а прямо сейчас. Токсичный муж – это муж, который вас отравляет. Вы готовы еще несколько лет пожить возле Чернобылького реактора? Вы отрицаете влияние радиации на ваше тело и душу? Вы всемогущи? Тогда вам ничем нельзя помочь.
Но если у вас есть надежда – бегите! За вредное производство доплачивают – и люди рискуют, зная, на что идут. Кто "доплатит" вам за тотальное отравление вашей жизни?
Доктор Хауз говорил: "Люди не меняются". Они на самом деле меняются, но крайне медленно. Сколько вы готовы ждать? 10 лет? 20? 50? GAME OVER! Игра закончится раньше, чем вы успеете понять, что не хотели в нее играть!
Вы можете еще раз прочитать книгу "Очарование женственности". Вы можете отмерить еще какой-то срок и прямо поговорить с мужем о том, каких изменений в отношениях вы хотите. Вы можете попробовать еще раз.
Но только перестаньте себя обманывать. Вы не сможете жить в противогазе всю оставшуюся жизнь – не дышать, не радоваться, не быть любимой, принятой и ценимой. Жизнь с токсичным мужем убивает.
Одна из "фишек" созависимых отношений - это постоянные попытки получения невозможного.
Мы пытаемся (естественно, речь идёт о неосознаваемых процессах) не просто повторить сформированный когда-то сценарий. Мы пытаемся его завершить с другим результатом, но в похожих отношениях.
Другими словами, мы ожидаем получить любовь и внимание не от действительно могущих любить нас людей, а от тех, кто отстранён, холоден (или по каким-либо иным причинам не может нам это дать).
И повторяем это до бесконечности.
Как бык на красную тряпку, мы "идём" именно на того человека, рядом с которым будем испытывать уже знакомое ощущение - "я никак не могу добиться от тебя любви, но ничего, это всё равно произойдёт".
Ещё одна "фишка" заключается в том, что для того чтобы мочь находиться в таких, в общем-то, очень некомфортных отношениях, мы мастерски создаём для себя иллюзию реальности. То есть всячески украшаем все очевидные и неустраивающие нас минусы. В большинстве случаев, это происходит ещё в самом начале знакомства.
Памятка по выживанию в ситуациях ОСТРОГО дефицита сил:
когда вы выгорели, в депрессии, переживаете горе или утрату, расставание. Или находитесь в длящейся экстремальной ситуации: например, в зоне боевых действий, где один чудовищный стресс наслаивается на другой, продуктивность падает, сил – с гулькин нос. А жить и работать по-прежнему необходимо!.. Как сохранить хотя бы минимальную работоспособность и относительную адекватность?
– уважайте своё состояние и не пытайтесь с ним бороться, искусственно бодрясь.
Депрессия – это болезнь, которая имеет физиологическую природу. Выгорание и хроническое переутомление – серьёзное состояние, когда вы сползли в «отрицательный» ресурс и уже какое-то время там находитесь. То же с утратой или длительным стрессом: основной ресурс психики уходит на проживание / выживание, на повседневную жизнь остаются крохи. Но то, на что сейчас уходят ресурсы психики – это и есть самое важное: выживание, восстановление. А нам пока придётся распоряжаться остатками. Методы «соберись, тряпка» в данном случае – как бегать со сломанной ногой: не просто бесполезны, а опасны.
– горевать и злиться на своё состояние (а также на причины, которые его вызвали) – нормально.
То, что с вами происходит – бесит. Это несправедливо. Вы это не выбирали. Это иногда заставляет чувствовать себя ущербным, хотя вы ни в чём не виноваты. Позвольте себе эти чувства, но постарайтесь не ругать себя за своё состояние.
Злость, обида и горечь – ступеньки на пути к принятию. Сейчас – вот так. Да, хреново. Да, возможно, надолго. Если вы лечитесь, стараетесь восполнить ресурс, даёте себе время пережить происходящее – вы уже делаете всё, чтобы улучшить ситуацию. Остальное вопрос времени (а порой – внешних обстоятельств).
– но как жить сейчас? Классно, когда можно взять длительный отпуск. А если нельзя? Вот тут пригодится принятие и некоторый, прости господи, творческий подход.
– прикиньте, сколько у вас продуктивных часов в день и (если такая закономерность есть) на какую часть дня они приходятся. Даже в среднетяжёлой депрессии у человека обычно бывает несколько часов относительного «подъёма». Понаблюдайте, когда они у вас случаются. Утром после чашки кофе? Ненадолго во второй половине дня? Вечером, часам к десяти?
– это – золотое время, когда вы можете позаниматься самым важным. «Самое важное» придётся уложить в несколько часов, так что определите, что это для вас.
Внимание! Тут люди часто совершают ошибку, начиная в самые продуктивные часы мыть посуду или листать ленту в соцсети. Хотите ли вы тратить на это несколько редких часов продуктивности? Возможно, это лучшее время поработать, поучиться или сделать тренировку, если она вам помогает чувствовать себя получше и входит в список «важного». А в выходной, возможно, в эти пару часов вы захотите поиграть с детьми, пообщаться с партнёром или погулять с друзьями.
Не пренебрегайте этой приоритизацией. Эти несколько часов – возможность чуть-чуть сдвинуть своё состояние из минуса. Работает как цикл: поделал(а) что-то важное – чувствую законную гордость и радость – сил капельку приросло. Или, напротив: потратил(а) силы на неважное – чувствую усталость и вину – ещё больше снижается состояние.
– не «важные» в смысле дел и работы, но наполняющие занятия. Ещё один вариант, чему можно уделить время в ваши продуктивные часы.
В ситуации хронического стресса, выгорания или депрессии наша внутренняя жизнь стремится сжаться до режима «выжить». И иногда мы, как ящерица хвост, отбрасываем занятия, которые давали нам силы. Рисование. Музыку и пение. Чтение художественной литературы. Ведение дневника. Собирание красивых досок в Пинтересте для вдохновения. Создание чего-то своими руками. И так далее. Если ваше состояние позволяет хотя бы на 15 минут в сутки сосредоточиться на них – не «выбрасывайте» эти занятия. Это как витамины для души.
– выплески эмоций полезны для психики.
Слёзы, гнев, желание рвать и метать, – здоровое стремление нервной системы сбросить напряжение. Ссориться с близкими и срываться на них в идеале не хочет никто, поэтому старайтесь давать своей психике регулярную разрядку раньше, чем вас накроет. Примите контрастный душ. Поорите в подушку. Побейте кулаками воздух или спинку дивана. Разрешите себе плакать – это нормально.
– эскапизм – не грех, если он помогает отвлечься и не выматывает вас.
Листание ленты в соцсетях почти всех в итоге приводит к истощению. Так что телефон лучше физически отложить (и, возможно, ограничить на время браузерные версии социальных медиа). Физически перекройте себе доступ к тревожному контенту, который ещё больше истощит вашу нервную систему.
НО. Если игра в компьютерные игры, собирание паззлов, пасьянсы, раскраски для взрослых, коллажи, развлекательная литература типа детективов / романов или такие же несложные сериальчики – вас отвлекают и дают передышку, обязательно используйте этот метод! Именно для трудных времён и придуман эскапизм. Сейчас это не потраченное время, а средство сохранить рассудок.
– хвалите себя. Ещё и ещё.
За повседневные действия. За то, что почистили зубы. Немного прибрались. Более или менее нормально провели день. Иногда выжить – это уже подвиг. Важно напоминать себе: вы УЖЕ молодец. Красотка. Красавец. Сильный духом человек. Даже фигово справляться в таких обстоятельствах – уже круто. А вы справляетесь. В конце дня попробуйте вспоминать и записывать то, что сделали сегодня. В этом списке всегда оказывается больше, чем нам кажется: мы легко забываем свои достижения. Не позволяйте себе забывать: вы – молодец. Вы справляетесь.
В ЧЁМ ВИНОВАТЫ РОДИТЕЛИ
Почему 20-летний человек лежит на диване и ничего не хочет? Чем мы платим за безопасность подростков? О том, как устроено современное родительство и как изменились детско-родительские отношения в последние годы — лекция «Родительство как невроз» психолога Людмилы Петрановской.
Название моей лекции вызывает у многих понимающие улыбки. Что при взгляде на современных родителей наводит на мысли о зависимости или созависимости? Я вспоминаю, как водила дочь заниматься танцами в дом творчества нашего района. В холле другие родители тоже ждали своих детей: кто-то листал журнал, кто-то болтал в чате, кто-то работал на ноутбуке. Но родителей, которые привели детей на подготовку к школе, было видно сразу. Они сидели на краешке стула с прямой спиной и смотрели на дверь, за которой шли занятия. Когда выходил преподаватель, они окружали его и спрашивали: «Ну как? Как там мой?»
Безусловно, такое поведение можно описать как невротическое. Это явно измененное состояние сознания, когда каким-то объективно не очень значимым вещам придается сверхценность. Родители даже в каком-то смысле теряют самоконтроль, переживая из-за этого. Давайте посмотрим, как это получается. Чем это похоже на отношения созависимости?
РЕБЁНОК КАК ПРОЕКТ
Современные родители находятся под сильнейшим прессингом, социальным и культурным. Это связано с тем, что наша цивилизация в последние десятилетия проживает грандиозное событие — переход к малодетности. Причина прежде всего в урбанизации и повышении уровня жизни. Ситуация изменилась за последние сто лет, на протяжении жизни двух-трех поколений. За это время появилась контрацепция. Теперь есть возможность планировать рождение ребенка, откладывать появление детей.
«Рожай сколько получится, кто-нибудь да уцелеет», — так думали раньше. Сейчас концепция радикально изменилась: детей рождается мало, но ожидается, что все они выживут. И мы ждем, что наши дети будут теми, кто подаст нам стакан воды в старости (или оплатит услуги робота, который это сделает). Изменилось и общее отношение к ребенку — он перестал быть венчурным проектом и стал Проектом с большой буквы. К рождению ребенка готовятся, стараются максимально вкладываться в него и получить максимальную отдачу.
Не все осознают, насколько это глобальный поворот, как сильно изменилось положение детей в мире и отношение к ним. Если сто лет назад дети воспринимались как уменьшенные взрослые, которые то ли вырастут, то ли нет, то сейчас ребенок — влиятельная фигура, даже на уровне экономики. Появилась индустрия, связанная с обслуживанием детства. Реклама транслирует идею о том, что ребенку нужно много всего особенного. И если ты хороший родитель, то беги покупать ортопедическую обувь, развивающие игры и оформлять детскую в цветах сезона.
ВО ВСЁМ ВИНОВАТЫ РОДИТЕЛИ
Надо сказать, что мои коллеги, психологи, тоже приложили руку к созданию родительского невроза. В начале ХХ века люди вдруг поняли, как велико влияние детского опыта на жизнь человека. И, как это часто бывает с подобными озарениями, любые факты и наблюдения из жизни стали подверстываться под эту теорию. В чем только не обвиняли родителей, чего только они не создали своими руками — и аутизм, и гомосексуальность, и астму...
Наверное, нет ни одной особенности у детей, по поводу которой не существует внешне убедительной и стройной теории (подтвержденной целыми тремя клиентскими случаями у ее автора), которая выводит проблему из отношений с родителями. А родители сейчас пошли образованные. Они тоже все эти теории изучают. И естественно, все это приводит к сильнейшей невротизации. Люди живут в ощущении, что каждое их слово, каждый взгляд, действие оказывает радикальное влияние на ребенка.
При этом сплошь и рядом бывает, что люди игнорируют реальные проблемы детей. Недавно после выступления ко мне подошли родители с ребенком. Замечательные молодые мама и папа с ребенком лет трех. Хоть я и не врач, но было видно, что с этим ребенком неплохо бы дойти до психоневролога. А родителей очень расстраивало, что «ребенок не демонстрирует поведение следования» — не ищет родителей, за ним надо следить, иначе он убегает. Эти родители считали, что причина в том, что мама уезжала на две недели и это так повлияло на ребенка... Но когда у ребенка сложности с удержанием внимания, то естественно, что ему не дается поведение следования. Просто потому что он не может вычленить маму из остальных людей и удержать свое внимание на ней. У него эта функция по каким-то причинам запаздывает с формированием. А мама обвиняет себя.
Объяснение любой зависимости только тем, что к ней подталкивает семья, мне кажется преувеличением. Получается, что родители виноваты во всем и всегда — не так посмотрели, не так воспитывали. Причем никого не смущает, что через запятую идет: много хвалили, совсем не хвалили, близко общались, мало общались, много обнимали, совсем не обнимали, мама была доминантной, папа был доминантным, был папа, не было папы — куда ни плюнь, получается, что виноваты родители.
А с точки зрения теории привязанности важно, чтобы взрослый был доминантной заботливой особью, уверенной в себе, справляющейся с жизнью, не трясущейся, как осиновый лист на ветру, раздумывая, что он сделал не так.
Ко мне приходили молодые мамы в тяжелейшем состоянии с далеко зашедшим неврозом. Я отправляла их к специалистам, которые выписывают таблетки. Они дошли до ручки именно от постоянной рефлексии своих отношений с ребенком. Бывало, что мама начинала плакать при виде своего ребенка, даже при мысли о нем. А представьте, каково ребенку, когда мать постоянно всматривается в него — как он, достаточно ли он счастлив?
ПОЧЕМУ ОН НИЧЕГО НЕ ХОЧЕТ
Чем большую ценность для родителей представляет родительство, тем сильнее разочарование, если что-то пошло не так. Представьте, мама отказалась от своей работы, реализации, полностью посвятила себя ребенку, а выросло «не то». Мало того, что она дала ребенку его жизнь, так она ему еще и свою всучила, хотя он не просил. И ребенок стоит с этой корзиной, в которую сложены все семейные яйца — мамины, папины, бабушкины. И я вполне понимаю, если единственное, что ему хочется сделать в этом случае, — шваркнуть всю эту корзину об пол. Это — созависимость. «Яжемать» говорит, что надо жить жизнью ребенка, не отдавая себе отчета в том, насколько по-каннибальски это звучит.
Я хочу обратить внимание на цену вопроса для ребенка. В 18-20 лет у человека должен быть старт жизни, он должен радоваться новым возможностям, отношениям с друзьями, приобретенной независимости. Но в реальности мы можем увидеть молодого человека, который лежит на диване в субдеперессивном состоянии и ничего не хочет. Потому что за него уже все отхотели, все распланировали, в него было вложено такое количество инициативы, что он не хочет уже ничего. Родители мечутся, как тигры в клетке, рядом с его дверью, не зная, как его вернуть в жизнь. Хорошо, если удается убедить родителей заняться своей жизнью, отстать от ребенка. Но некоторых родителей вообще никак не убедишь. Они продолжают крутиться вокруг ребенка, как планета вокруг звезды.
НЫНЕШНИЕ РОДИТЕЛИ - НЕДОЛЮБЛЕННЫЕ ДЕТИ
Почему для нынешнего поколения родительство стало сверхценностью? Почему сейчас часто ударяются в родительский перфекционизм и созависимость? Дело в том, что многие родители сегодняшних подростков — дети тех, чьи ранние годы пришлись на достаточно тяжелые годы страны. Недолюбленные, заброшенные, росшие на пятидневке, на улице. Их родители приходили после тяжелого рабочего дня домой полумертвыми. Неудивительно, что многие из этих выросших детей в детстве и застряли, потому что недополучили защиты и заботы. Потом они выросли, создали семьи (очень часто неуспешные, распавшиеся или весьма далекие от гармонии и взаимной поддержки) и родили своего ребенка. Наконец-то в их распоряжении появился человек, который их никогда не оставит и не разлюбит, который удовлетворит их детские потребности.
«КАК СДЕЛАТЬ МАМУ СЧАСТЛИВОЙ?»
Для родителей нынешних детей отношения с собственными родителями — больная тема. Бывает, что люди, которым около 50, на психологической группе спрашивают: «Как сделать, чтобы не просыпаться и не засыпать с мыслью о маме?», «Как мне маму сделать счастливой?», «Как сделать, чтобы меня не вышибало на целый день от того, как мама со мной поговорила?». Выросло целое поколение людей, которые отвечают за своих родителей, привыкли к этому и не могут отключиться. И только к 50 годам до них доходит странность этого: «Чего это я все про маму да про маму?». Они выросли в созависимых отношениях.
Ребенок должен получить что-то от родителей и, наполнившись, как спелое яблоко, отделиться от родительской ветки, уйти в собственную жизнь.
А созависимые отношения не предполагали сепарации. Родительскую роль дети вынуждены были брать на себя в раннем детстве, выросли в ощущении, что отношения — не для сепарации, а для того, чтобы быть вместе всегда. Главная установка тут: «Ты достоин быть в отношениях, только пока ты угадываешь и удовлетворяешь потребности другого».
Представьте себе человека, который стал родителем с такими установками. Они не могут и помыслить, что ребенок может что-то сделать сам. Они готовы жить жизнью ребенка, жертвовать собой. И делают это хорошо! Предыдущее поколение тоже любило поговорить о том, как много они делают для детей и скольким для них пожертвовали. Но реально жертвовать они не могли — не обладали для этого ресурсом. Когда поколение нынешних бабушек выступает под лозунгом самопожертвования и стремится что-то сделать для детей, оно часто делает это неловко, грубо, навязчиво. И в этой ситуации у детей есть шанс: «Мама, хватит! Ваш двадцатый пирожок перекрыл мне дыхательное горло». Когда человек осуществляет свою заботу и опеку грубо, есть шанс рассердиться и отсоединиться.
А сейчас родители не лыком шиты. Они проявляют заботу тонко. Они понимающие, психологические книжки читали, активное слушанье освоили. Ни в какой момент не возникает протеста — понимание, тепло и поддержка. Но дети сходят с ума! Потому что когда за тобой бегают с ремнем, у тебя есть явные основания сказать: «Что это вообще?» Соврать, нахамить — уйти из дома, это тоже формы сепарации. А что делать, когда все идеально и маменька — чистый ангел?
ВЗРОСЛЫМ НУЖНА ПОДДЕРЖКА
Что же нам делать с родительским неврозом? Мне кажется, что современным родителям очень важно укреплять свою субъектность, понимание своей ценности. Надо, чтобы они перестали жить ради детей, начали жить свою жизнь. Когда это удается, люди неплохо восстанавливаются. Человек — сам себе хозяин и распоряжается своей жизнью, сам делает выбор. В каком-то смысле субъектность, наверное, даже большая ценность, чем жизнь.
Когда ребенок переживает подростковый возраст, у родителя всегда возникает ощущение потери. Он утрачивает свою роль. Раньше он мог все, мог поцелуями отвести любую беду, всегда мог утешить, решить любую проблему, всегда мог придумать что-то, мог купить мороженое, в конце концов. И вдруг обнаруживается, что он больше не маг и волшебник, а ребенок заперся в комнате и рыдает от несчастной любви — ты бессилен. Мороженое и поцелуи больше не помогают. Это кризис, который переживает каждый родитель.
У родителей, которые изначально понимали, что когда-нибудь их ребенок вырастет, к этому более философское отношение. А для родителей, которые думают, что хорошие отношения — значит неразрывные, сепарация становится неприятной новостью. Когда они заводят детей, у них и мысли нет о том, что ребенок от них куда-то денется. И подростковый возраст ребенка в таких семьях переживается очень тяжело.
Если вся идентичность человека нанизана на родительство, то в период взросления детей ему придется фактически восстанавливать ее заново.
Очень часто для людей родительство настолько высоко расположено во внутренней иерархии, что все остальное кажется неважным по сравнению с ним. И тогда картина мира требует пересмотра. Человеку нужно заново все пересмотреть. Вернуть себе свою жизнь, а ребенку — его жизнь.
