7 июня 2025
• О ребенке говорят много, но с ним не говорят.
• Ребенок - наш посредник в отношениях с реальностью.
• Ребенок - это ахиллесова пята взрослого: быть может, даже тот, кто на первый взгляд кажется самым сильным, боится этого правдивого существа, которое способно его обезоружить.
• Именно ребенок имеет доступ к тому, что обладает наибольшей ценностью в мире, но поскольку он мал и физически слаб, мы навязываем ему нашу волю, какую сильные всегда навязывают слабым.
• Когда ученика заставляют "срыгивать" перед учителем знание, полученное от другого учителя, - такое образование развращает. "Скажи мне то, что я и так знаю и получишь хорошую оценку" - вот верх педагогической бессмыслицы.
• Уважать ребенка - значит предложить ему модель поведения и предоставить возможность не подражать ей. У него нет другого выхода в формировании себя, кроме отрицания, и он говорит "нет".
• В семье дети и собаки всегда знают все, особенно то, о чем не говорят.
• Где нет детства, нет и зрелости.
• Зависимость от родителей, которая внушается детям как добродетель повиновения, является выражением ничем не регулируемой родительской власти.
• Отрочество - это период, когда человек переживает второе рождение.
«ЛОЖНАЯ» СЕПАРАЦИЯ
Попытки сепарироваться от родителей иногда принимают форму протеста. Человек не делает того, чего действительно хочет — только то, что точно не одобрили бы родители. Так человек как бы пытается доказать им (и самому себе), что он вырос, стал самостоятельным и — наконец-то! — независимым. При этом действует он себе в ущерб, не думая о последствиях, и счастье от новообретённой свободы длится недолго.
Например, такой человек решается на измену, используя «третьего лишнего» как повод вырваться из союза, в котором супруга чем-то напоминает ему мать, или если этот брак был родителями навязан, а человек его ценности для себя не осознал. Или человек своеобразно распоряжается наследством, например, продаёт полученную квартиру и покупает жильё худшего качества, в более отдалённом районе и неудобном месте, как будто реализуя установку «испорчу себе жизнь, зато сам!».
Несмотря на смелые «взрослые» действия и радикальные перемены, такие люди не сепарированы от родителей. Они пока знают только то, как им НЕ хочется жить и от чего хочется уйти. К чему хочется прийти, они еще не разобрались.
Истинная сепарация предполагает отсутствие привязки к родительским ожиданиям, словам и поступкам, а также наличие выбора и возможностей для развития. Нередко человек неосознанно делает неудачный выбор как раз для того, чтобы не завершать сепарацию и иметь возможность обвинить родителей в своих провалах.
И зависимость от одобрения, и полное неприятие авторитетов, вплоть до неподчинения власти — это две стороны одного и того же явления. Когда человек внутренне не отделился от родителей, даже если физически уехал на край света, он проецирует родительские фигуры на других подходящих по функциям людей. Например, на тех, кто наделён властью и что-то требует — он начинает противостоять, спорить, сопротивляться, бороться, самоутверждаться.
Тут сложно говорить о самостоятельности, потому что решения человек принимает под влиянием своих аффектов. Таким людям нужен внешний объект для отыгрывания своих психически незрелых программ. Одни жаждут безусловной любви и принятия, другим непременно нужно, чтобы кто-то более опытный, уважаемый и могущественный признал их большими, а лучше — равными.
Задача взрослого человека — не зависеть от внешних ресурсов и не впадать в аффекты, которые затуманивают восприятие, а также принимать трезвые решения, которые улучшат и облегчат жизнь, а не наоборот.
Меня тут спросили, как от избегающего типа привязанности перейти к надёжному. А шире – как построить крепкие и здоровые отношения. Начну, пожалуй, с перевода понятий. Тревожным типом привязанности на психологическом сленге (точнее, на одном из диалектов этого сленга) называется такое состояние, когда человек всё время боится быть брошенным. Ему всё время кажется, что вот-вот что-то пойдёт не так, что надо как-то контролировать, приспособиться, вцепиться, а то всему конец и жизнь ужасна. А надёжным типом называют привязанность здорового человека, когда можно кому-то симпатизировать и быть рядом, но без предынфарктного состояния. В итоге вопрос можно перефразировать так: «Почему я всё время трясусь за свои отношения и как это безобразие прекратить?» Для иллюстрации того, как работают любые контакты между людьми, я люблю использовать метафору бартерного рынка. Денег нет, но есть куча участников, у которых (у каждого) есть всякое-разное, чем можно меняться с окружающими на договорных условиях. Когда двоим нравится обмен на постоянной основе, это называют отношениями. А теперь вопрос: откуда может взяться тут тревога? Тревога берётся из ощущения дефицита. Что мне вот точно ничего тут не светит и не достанется. Другим достанется, а мне нет. Я никому со своим барахлом не нужен, не интересен, а если вдруг кто-то и захочет со мной меняться, то лишь из жалости или по недальновидности (он ещё не просёк, как это для него невыгодно и сколько шикарных предложений он пропускает, связавшись со мной). В любом случае контакты с другими участниками рынка мимолётны, в перспективе болезненны для самооценки, но и обойтись без них нельзя, потому что сам по себе я точно не вывезу. В чём ядро такого мироощущения? Вот в этом самом убеждении, что «я предлагаю фигню». Люди, тревожно цепляющиеся за отношения, как правило, не уверены в том, что заслуживают хоть каких-то отношений. Но именно потому, что они ничего не заслуживают (то есть плохи, скучны, неценны), они и нуждаются в отношениях больше прочих – ведь кто-то же должен наполнить мою серую жизнь. А что делать, чтоб так не было? Как бы банально это ни было: заняться собой и своей жизнью. Нет, не в смысле «выполнить 100500 нормативов крутизны, чтоб купить себе любовь», а для начала самому постараться приблизить жизнь к собственным представлениям о прекрасном. Вот чтоб вам нравилось. Чтоб ваша повседневность несла для вас некоторый смысл и представляла определённую ценность. От желания любить и общаться это не избавит (и не должно), зато уберёт из контактов с людьми тревожно-голодную тоску.
Показать полностью…
В 2022 году учёные из Университета Лидса сделали любопытное открытие: у владельцев кошек, переживающих стресс, уровень тревожности снижался на 20% быстрее, чем у тех, кто не имел домашних животных. При этом особый эффект давало именно мурчание — звуковые вибрации частотой 25-150 Гц, схожие с терапевтическими технологиями, используемыми при восстановлении переломов. Это заставило научное сообщество по-новому взглянуть на роль кошек не просто как питомцев, а как полноценных участников психоэмоциональной экосистемы семьи. Исследование, опубликованное в журнале "Anthrozoös" (2023), выявило любопытный парадокс: в отличие от собак, стимулирующих выработку окситоцина ("гормона любви") через активное взаимодействие, кошки действуют более тонко. Их мягкое присутствие активирует выработку серотонина и дофамина, причём пик нейрохимической активности у хозяев наступает не во время игры, а в моменты, когда животное спокойно лежит на коленях или рядом. Это создаёт уникальный терапевтический эффект — состояние расслабленной сосредоточенности, схожее с лёгкой медитацией. Особенно показателен эксперимент, проведённый в Университете Орландо: семейные пары, содержащие кошек, демонстрировали на 15% более высокие показатели эмпатии друг к другу. Учёные связывают это с феноменом "опосредованной заботы" — совместный уход за питомцем создаёт новые паттерны взаимодействия, смягчая конфликтные ситуации. Канадские исследователи из Монреальского университета (2021) обнаружили удивительную корреляцию: дети, растущие с кошками, проявляли: - На 30% меньше симптомов тревожности - На 25% выше способность к эмоциональной саморегуляции - Развитую эмпатию, особенно заметную в ситуациях, когда животное демонстрировало явные признаки дискомфорта Ещё более неожиданные данные пришли из домов престарелых Швеции, где внедрили программу "кототерапии". Пациенты, регулярно общавшиеся с кошками, не только демонстрировали улучшение когнитивных функций, но и начинали чаще инициировать контакты с другими людьми — животное становилось "социальным катализатором". Доктор Марта Эстес из Гарварда в своём исследовании "Feline Family Dynamics" (2023) выделила три ключевых паттерна влияния кошек на семейные отношения: 1. Эффект эмоционального буфера — в 67% наблюдаемых семей кошки непроизвольно прерывали начинающиеся конфликты, переключая внимание на себя. 2. Ритуализация быта — совместное кормление, игры или просто вечернее "чтение" с кошкой на коленях создавали новые точки соприкосновения для членов семьи. 3. Безусловное принятие — в отличие от детей или партнёров, кошки не оценивают и не критикуют, что создаёт в доме уникальную зону психологической безопасности. Особенно трогательные данные пришли из хосписов и программ паллиативной помощи. Пациенты, контактировавшие с кошками, не только легче переносили боль, но и демонстрировали: - Снижение страха смерти на 40% - Увеличение желания социальных контактов на 35% - Улучшение качества сна в 2,3 раза Это заставляет задуматься о том, что мы до сих пор недооценивали этих животных. Возможно, будущее психотерапии — не в сложных технологиях, а в тёплом комке, удобно устроившемся на коленях.
Показать полностью…