ОЧАРОВАНИЕ И РАЗОЧАРОВАНИЕ

Довольно часто встречающийся паттерн, согласующийся с идеализацией-девалидизацией. По большому счету характерен в какой-то мере для всех клиентов, но в большей - для клиентов с нарциссическим опытом.
Паттерн этот вы и сами «проходили»… встретили человека, в котором видите ценные для себя качества - очаровываетесь. Очарование, в любом случае, результат проекции чего-то ценного на другого человека, которому конечно же приятно, что его так высоко оценили.
Но до определенного момента! Чем выше градус очарования, тем ближе момент, когда хозяин прокеции увидит несоответствие кого-то или чего-то своему идеалу и разочаруется. И это момент, когда проекция становится полярной - вы для чего-то уже недостаточны, в вас чего-то важного нет, вы обманули ожидания, даже если ничего такого не обещали.
И тут важно, а кто вы?
Если вы человек, которым очаровались, и вы голодны на позитивную оценку в вашем направлении, то вам, конечно, приятно и вы довольны. Однако сближение обычно подтачивает очарование и сопутствующую ему влюбленность и наступает момент, когда вам говорят «Ты так изменился!» или «Раньше ты таким не был!». Та-дамм - это момент разрушения проекции, вас увидели таким, каким вы всегда и были, а может быть даже и хуже. Это момент очень болезненный не только для разочаровавшегося, но и для вас, вы оказываетесь совсем не замечательным, хотя кардинально не менялись. Вас как будто поставили на постамент, полюбовались, а потом сбросили с него. В супружеской жизни дальше или развод или непростое примирение с реальностью другого.
А если вы терапевт, то клиент с идеализирующим переносом - это просто клад для начинающего терапевта. Клиент доволен, восхищается своими открытиями и терапевтом, каждый раз подчеркивает ваши заслуги, благодарит, говорит о своих кардинальных изменениях, планирует и дальше ходить на сессии. Все это говорит о большой надежде достичь терапевта как объекта желания с целью все-таки завершить незавершенную ситуацию и ощутить себя ребенком идеального родителя (потребность в идеализации по Кохуту), но поскольку эта ситуация принципиально недостижима из-за нового контекста (терапевт не может всегда быть такой фигурой), то неизбежным становится разочарование.
Соответственно при идеализирующем переносе терапевт временно контрпереносно чувствует себя хорошим, компетентным, талантливым, уверенным в себе, восхищается своим клиентом и его успехами, ждет сессию с ним. Клиент же какое-то время тоже чувствует себя уверенным в себе, пока эта уверенность подпитывается эмпатией и позитивным ответом терапевта. По сути дела, это его способ вызвать подтверждающе-одобряющие реакции терапевта, сделать иерархическую фигуру более доступной в плане проецирования на себя всего самого лучшего. Устойчивый и опытный терапевт на этом отрезке может почувствовать смущение и неудобство (и даже определенное давление) из-за несоразмерности своих усилий, собственных качеств и декларируемого клиентом результата.
Но в какой-то момент у клиента наступает «прозрение», и вы уже не тот, каким и кем были. Для "прозрения" многого и не надо. Не ответили в течение получаса на смс, попросили минутку подождать или повысили оплату в соответствии с контрактом. Ваша эмпатия поставлена под сомнение. Контрпереносные чувства так же остры - терапевт может почувствовать себя обесцененным, незначимым, униженным, разочарованным, разгневанным. Это второй полюс - девалидизация.
Разочарование клиента может быть острым и постепенным. Острое разочарование, гнев, нередко приводит к уходу из терапии и даже без предупреждения. Таким способом клиент поддерживает свое хрупкое самоуважение. С этим вряд ли можно что-то сделать. А вот постепенное разочарование чаще всего с клиентом можно пережить вместе. Через эту прореху клиент может выйти к большей реальности в восприятии другого.

Что учесть в терапии при наличии у клиента идеализирующего переноса?
1. В первом разговоре о сути терапии и о том, что будет происходить, предупредить клиента о возможном разочаровании, рассказать о том, что так бывает (выделить паттерн и сделать его видимым)
2. Терапевт стремится отделять от себя контрпереносные чувства в отношении идеализирующего клиента (восхищение, восторг, стремление сближаться, слишком быстро развившуюся теплоту и ощущение родства, и т.п. Терапевт помогает клиенту называть свои чувства и осознавать свои потребности в отношении терапевта. Позитивные проекции в сторону терапевта по возможности ассимилируются.
3. При переходе к полюсу разочарования терапевт контейнирует гнев, боль и недовольство клиента, прослеживает вместе с ним момент перехода и свои переживания по этому поводу, по возможности ответственность за формирование ожиданий в отношении другого. Однако важно признавать и часть своего вклада в формирование разочарования. Отслеживается момент появления контрпереносных чувств у терапевта, даже если клиент о них еще не говорит, если ему трудно о них сказать. Они могут быть возвращены клиенту терапевтом в виде вопроса. Наступает также момент, когда клиент может увидеть этот паттерн в своих отношениях с близкими и партнерами, а также рассмотреть роль негативных проекций в формировании конфликта или напряжения в отношениях.
Разочарование - очень важное чувство, оно может сделать мир и другого человека более реальными. Если, конечно, его острота, не становится основой для депрессии. Важно прожить его вместе с клиентом, а также помочь ему приобрести полезный навык - научиться проверять свои предположения и приглядываться к другим людям.
Ну, и читайте классиков, Кохута, например!

На картинке разочарованный в жизни (ежихе) ежик…

Пока нет комментариев

Про сисю и расщепление

Нет такой злости, опасности и черноты снаружи, которой не было бы до этого внутри. Хотя, конечно же, нет ничего внутри, чего изначально не было бы снаружи (Выготский).

Запутала? Сейчас объясню. Для младенческой психики весь мир — месиво. Я даже стерла слово "внешний", который сначала напечатала. Нет для младенца ни внутреннего, ни внешнего. Есть месиво без границ. Потому, что сам периметр, контур психики (разделяющий внешнее и внутреннее) еще отсутствует.

Одно лишь свойство отличает это месиво: плюс и минус. Еда, тепло, мама — плюс. Голод, холод, безмамье — минус. Согласитесь, сложно себе представить полумать. Тут уж или — или. Иными словами, мир младенца полярен. И мир = мама.

Поляризованный мир необходим для выживания. Холодно, голодно — кричим. Тепло и вкусносися — улыбаемся. Мама, видя улыбку младенца, кстати, получает в этот миг дозу окситоцина. Ей тоже мирно и спокойно. Чтобы повторяла хороший уход почаще.

Про расщепление в психике первыми заговорили аналитики уже после Фрейда. Мол, детская психика до поры до времени расщепляет мир (маму) на плохое и хорошее. Есть мама, она кормит? Хорошая мама. Ушла, не кормит, позабыла? Плохая.

Одна из обязательных задач взрослеющей психики в этом смысле — научиться видеть объекты целыми, даже когда они не кормят тебя, не гладят, не греют. Словом, когда они не сися. Научиться не расщеплять объекты, даже когда ты очень расстроен оттого, что твоя сися не рядом, — то, что вовремя должен освоить каждый.

Расщепление у взрослых тоже, конечно, встречается. В стрессе психика капитулирует к более простым способам обработки информации. Выглядит это как и любой регресс — ниочинь. Как тягостно и горько нам видеть взрослых людей, обмочивших в страхе штаны, так тяжело порой сталкиваться с расщепленной психикой у испуганного или загнанного в угол человека.

На бытовом материале вы не раз встречались с эффектами расщепления: мелкая ссора по поводу незначительного разногласия между двумя людьми иногда перерастает в крупный затяжной конфликт с разделом всех активов. Как, спрашивается, эти двое еще месяц назад вели общий бизнес? Растили общих детей? Планировали общее будущее? Ответ: еще не были так расщеплены.

Механизм расщепления (на черное и белое, плохое и хорошее) отлично виден на материале психологии групп. Чем напряженнее отношения между двумя (любыми) подгруппами, тем более позитивно мы видим «своих» и тем более негативно — «чужих». И это — искренне. Еще одно любопытное исследование в этой связи касается механизма стереотипизации. Чем выше стресс, тем сильнее люди склонны прибегать к стереотипам. А стереотип — это конструкт, расщепленный by design, как говорится. Типичные стереотипы:

- все бабы дуры
- женщины плохо водят
- мужикам одно подавай
- эмигранты из средней азии тупые
- ... какие еще вы знаете типичные стереотипы?

Польза такого возрастания стереотипизации мышления в стрессе — в экономии психических сил. Когда все стадо обезьян куда-то бежит, не время ментализировать (отдавать себе отчет в том, что происходит). Вселенная внезапно оказывается поделена на две части — ту, где опасность (откуда бегут обезьяны) и ту, куда все обезьяны бегут. Срочно присоединяйтесь, барон (с).

Еще одна очевидная (хотя не всегда осознанная) цель расщепления на уровне групп — отмежеваться от опасных "чужих" и обзавестись дополнительным подкреплением из "своих". Вот этот механизм можно регулярно наблюдать на примере разнообразного контента, когда интервьюер иногда изящно, иногда топорно - подталкивает собеседника обозначить более расщепленно то, что тот уже обозначил, но более интегрированно.

Вот я и добралась до самой неприятной особенности расщепления. Расщепление всегда стремится расширяться и захватывать нетронутые еще территории. Почему? Потому, что серая зона ощущается опасной. Есть только мы и они. Ничего более сложного, чем черное и белое, чем мы и они — быть просто не может. И серое — это черное. Черное — это «смерть». Сися или здесь или нигде.

Поэтому расщепленная среда стремится распространяться дальше и дальше. В одном случае это бессознательный и нерегулируемый процесс типа истерического бегства. В другом — вполне осознанный. А чаще комбинированный, когда на службе очевидных интересов одних людей оказываются опаленные и охреневшие другие. Так работает любая пропаганда. Подчеркиваю: любая. Заостряет, расщепляет, поляризует, вовлекает в круг "своих". А до всего этого — пугает. То есть — готовит психику сбросить более зрелые способы оперирования реальностью. Чтобы, когда стресс вырастет, быстро подсунуть уже готовую расщепленку.

Я закончила нудеть и приготовила вам абсолютно шикарный коротенький фрагмент интервью Антона Долина (признан иноагентом) с Ингеборгой Дапкунайте. Ингеборга — камертон этичности, конечно. С каким потрясающим тактом она говорит о людях, коллегах, учителях. Но, видимо, Долину неуютно именно от этого. А может, да и скорее всего, тут изначально план такой: заставить Ингеборгу говорить о людях хуже, чем она собиралась.

Вот она говорит о Чехове, о том, как она понимает причинность его драматургии. И вдруг!

0:38 Долин: вы меня простите за перескок, как вы понимаете причинность эволюции Никиты Михалкова — от утомленных солнцем и к сегодняшнему Никите Михалкову, одному из столпов режима?

Видно, что Ингеборге очень неприятен и вопрос, и вся ситуация: она много сотрудничала с Никитой Михалковым. И из предшествующей беседы с ней совершенно ясно, что ей претит плохо отзываться о коллегах. Стресс налицо. Она сидит, подавшись вперед, как будто готова встать, кусает губы, смотрит в пол, часто моргает. Пауза затягивается.

Тут бы Долину сообразить, что ракета не полетела. Но расщепленная психика тормозит плохо: бери больше, кидай дальше. Он не видит, что желаемого ответа не будет, и нашвыривает еще:

0:58 Долин: Тот же вопрос могу задать о Владимире Машкове (…)

Вот это туннельное зрение — одна из неприятных побочек расщепленной психики. Долин не видит, что ничего не вышло, и все выглядит еще несимпатичнее, чем раньше: он снова вынуждает собеседницу сказать что-то плохое про людей, с которыми она связана, хотя она очень ясно показывает выше, что у нее другие ценности.

1:15 Дапкунайте: Я не буду об этом говорить. У меня есть дорогие воспоминания, связанные с этими людьми (…)

Интересно, что Дапкунайте уехала, тем самым обозначив свою позицию по «основному вопросу». Но то, что мне хотелось проиллюстрировать этим видео — это насколько для расщепления характерны слепота и экспансия. «Не важно, кто передо мной и какого он (сложного) цвета. Все нужно превратить в чб. Есть только мир и сися. И все, что не сися — плохо".

Пока нет комментариев