Ольга Анисимова
10 сентября 2025
Доброе утро, — сказала женщина, проходя мимо мужчины, валявшегося на земле. Тот оторопело поднял на неё глаза. Сразу было видно, что женщина хорошо зарабатывает — дорогое пальто и ухоженные руки говорили сами за себя. Сначала мужчина решил, что она издевается над ним, как и многие другие, каждый день проходящие мимо него.
— Оставьте меня в покое, — со злобой проговорил он. к его изумлению, женщина не сдвинулась с места. Она улыбнулась, обнажив ровный ряд белых красивых зубов.
— Вы голодны? — спросила она.
— Нет, — ответил он, улыбнувшись. — Я только что отобедал с президентом. Идите уже, куда шли!
Улыбка женщины стала ещё шире. Вдруг он почувствовал её руку на своей руке.
— Что вы делаете, леди? Я сказал, чтобы вы оставили меня в покое!
Рядом дежурил полицейский, который, услышав крики, подошёл ближе.
— Какие-то проблемы, мэм? — спросил он.
— Нет, что вы, офицер, — ответила она. — Я просто пытаюсь поднять этого человека на ноги. Не поможете мне?
Офицер озадаченно почесал затылок.
— Это же старина Джек. Он живёт на этой улице в течение нескольких лет. Что вы хотите от него?
— Видите тот кафетерий неподалёку? — спросила она. — Я хочу отвести этого мужчину туда и накормить.
— Вы с ума сошли, леди! — бездомный сопротивлялся изо всех сил. — Я не хочу идти туда!
Вдруг он почувствовал, как сильная рука офицера подхватила его с другой стороны и подняла с земли.
— Отпустите меня, офицер! Я ничего не сделал.
— Она хочет помочь, Джек, — офицер ответил. — Не спорь с ней.
Наконец, не без труда, женщина и офицер полиции отвели Джека в кафе и усадили за столик в углу.
Было позднее утро, завтрак уже прошёл, а время обеда ещё не настало, поэтому людей было мало. Менеджер тут же подошёл к их столику.
— Что здесь происходит, офицер? — спросил он. — Что все это значит, этот человек в беде?
— Эта леди привела его сюда, чтобы угостить ланчем, — ответил полицейский.
— Не здесь! — раздраженно ответил менеджер, — присутствие такого рода людей вредит бизнесу.
Старина Джек улыбнулся беззубой улыбкой:
— Видите, леди, я же говорил вам. Теперь, отпустите меня, пожалуйста!
Женщина повернулась к работнику кафе:
— Сэр, вы знаете «Эдди и Ко», банковскую фирму дальше по улице?
— Конечно, — ответил тот, — они проводят свои еженедельные собрания в одном из наших банкетных залов.
— О, и вы, наверное, имеете неплохую выручку с этих встреч?
— А вам какое дело?
— Простите, сэр, я Пенелопа Эдди, президент и главный исполнительный директор компании.
— О, — только и смог вымолвить шокированный менеджер.
Женщина снова улыбнулась:
— Я думаю, это меняет ситуацию, правда? — Она взглянула на полицейского, который изо всех сил старался не рассмеяться — Хотите присоединиться к нам на чашку кофе и ланч, офицер?
— Нет, спасибо, мэм, — ответил он, — я на службе.
— Тогда, возможно, чашку кофе с собой?
— Да, мэм. Было бы очень великодушно с вашей стороны.
Менеджер пришёл в себя и быстро промолвил:
— Ваш кофе сейчас будет готов, офицер.
Офицер обернулся к женщине:
— Ловко вы его поставили на место.
— Я не ставила себе такую цель. Верьте или нет, но у меня другие причины.
Она присела за столик напротив обескураженного бродяги и пристально посмотрела ему в глаза:
— Джек, вы помните меня?
Старина Джек внимательно изучал взглядом несколько минут:
— Ну, вы выглядите знакомо.
— Я немного старше сейчас. И уж точно полнее, чем в дни моей юности, когда вы работали здесь. Однажды я зашла именно в это кафе, голодная, замерзшая, в дешевой одежде.
— Вы, мэм? — Стоявший рядом офицер не удержался от комментария, он не мог поверить, что такая шикарная женщина когда-то могла выглядеть иначе.
— Я тогда только закончила колледж, — продолжила рассказ женщина, — приехала в город в поисках работы, но так ничего и не смогла найти. В конце концов, закончились деньги и меня выселили из съемной квартиры. Был февраль, стоял жуткий мороз, мне некуда было пойти, и я забрела в это кафе, чтобы погреться.
Лицо Джека вдруг озарила широкая улыбка.
— Теперь я вспомнил! — вскрикнул он , — я стоял за стойкой, вы подошли и спросили, можно ли поработать здесь в обмен на еду. Я тогда сказал, что это против правил заведения.
— Именно так, — ответила женщина, — затем вы сделали мне самый огромный сэндвич, который был в меню, угостили горячим кофе и не взяли с меня денег. Я боялась, что из-за меня у вас будут неприятности с начальством. Потом я увидела, как вы положили свои деньги в кассу за мой ланч.
— Так, вы начали свой бизнес? — в нетерпении спросил старина Джек.
— Я устроилась на работу на следующий день. Я сама прокладывалась себе дорогу к успешной жизни. В конце концов я начала свой собственный бизнес и, с Божьей помощью, он стал расти и процветать. — Она открыла сумочку и достала визитную карточку:
— Когда мы закончим здесь, я хочу, чтобы вы нанесли визит мистеру Лайонсу. Он директор по персоналу нашей компании. Я поговорю с ним, и уверена, он найдёт для вас подходящую работу в офисе. — Она улыбнулась:
— Думаю, что он сможет даже дать вам аванс, чтобы вы купили себе одежду и нашли жильё, пока вы сами не встанете на ноги. И запомните, если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, мои двери всегда открыты для вас.
— Спасибо вам! — по щекам бродяги текли слёзы, — Как я могу отблагодарить вас?
— Не благодарите меня — ответила женщина, — Господь помог мне через вас, теперь Он помогает вам через меня!
Выйдя из кафе, офицер и женщина остановились у входа на минуту, прежде чем их пути разошлись.
— Спасибо за вашу помощь, офицер.
— Напротив, мэм, — ответил он, — благодаря вам я увидел сегодня чудо, я никогда не забуду этого. И… спасибо за кофе!
Что посеешь, то и пожнешь…
Всем доброго осеннего утра)
«Жить для себя» — пугающая многих фраза. Последствия известны: порок, разврат, деградация. И куда-то там, прямо по скользкой дорожке... Но однажды я призналась себе, что моя жизнь часто мне не принадлежит. Что в ней так много «надо» и так мало «хочу». Чувство долга лежало на моих мечтах и планах каменной плитой, а я все пыталась выдать ее за скрижали.И я решила — хватит! Надоело превращать свою душу и жизнь в свалку радиоактивных отходов. Надоело, словно робкий проситель, шаркая ножкой, объяснять, как я посмела поставить свои интересы выше интересов других. Пора жить для себя. Выбирать радость, а не зубовный скрежет и самогипноз. Жить по любви, а не по требованию.Так начался мой возмутительный, асоциальный год в режиме здорового эгоизма. «Здорового» или лучше «разумного» — спасительная оговорка, благодаря которой окружающие не сразу распознавали во мне отщепенца и нарушителя общественного порядка вещей. Ведь многие уверены, сначала сгрызи десять железных хлебов, стопчи десять железных башмаков, хлебни лиха, а потом, если хватит сил и здоровья, пожалуйста — живи для себя.Но я начала без промедлений.Один в полеВначале было страшно. Идеологически я была не подкована, и все держалось на смутной, но твердой уверенности, что так будет лучше. Казалось, будто ухожу в одиночную кругосветку на надувном банане. Не знала, выдержит ли моя собственная обшивка девятый вал «долженствований», чьих-то ожиданий и проекций. Становиться изгоем, наклеив на себя ярлык «эгоист», пусть даже и разумный, совсем не хотелось. Но я понимала, для меня это единственный путь к свободе.Мой план стал для окружающих аттракционом невиданной нахальности. Ведь я вышла из игры, в которой запрещено оспаривать право на собственную жизнь. Я перестала извиняться за свои желания и планы, оправдываться и чувствовать себя виноватой за то, что хочу быть счастливой, спокойной и самой распоряжаться своим временем.Из жилетки — в скафандрПервым делом я решила торжественно перекрыть кран, из которого в мою жизнь стекались жалобы, причитания, тоскливые монологи и ненавистнические тирады. Я люблю своих родственников, обожаю подруг, ценю коллег и уважаю пожилых соседей. Но это не значит, что их многочасовые исповеди в стиле «как страшно жить», «все в дерьме, а я в белом смокинге» или «представь, этот гад мне так и не перезвонил» должны быть частью моей жизни. Я сняла со своей двери вывеску «Энергетический донор. Прием круглосуточно». И это стало актом гражданского неповиновения. «Как?! Тебе не интересны подробности чьей-то семейной жизни, болезни, хандры или маниловских планов? Ты не хочешь слушать заигранную пластинку подруги о ее (в который раз) разбитом сердце? Ведьма! Сжечь ее!»Когда я мягко, но решительно прерывала попытки упаднических излияний словами: «Мне кажется, эта тема неприятна ни тебе, ни мне. А расскажи лучше про...», у меня от ужаса замирало сердце. Думала, вот сейчас посыплются обиды и обвинения в душевной черствости. Но, удивительно, моя готовность слушать о хорошем была сигналом это хорошее вспомнить и начать о нем говорить. И главное, это освободило меня саму от привычки жаловаться и ныть. Ведь, отказавшись выслушивать мрачные истории, мне и самой расхотелось такие истории сочинять и рассказывать.Да, я говорю вам «нет»Потом было самое сложное. Начать пользоваться неэтичным, ненормативным словом «нет». Обычно я соглашалась на любую более или менее слезную просьбу. Застенчивость, подкрепленная страхом обидеть, вертела мною как угодно. Было неловко разрушать образ, который я создала в глазах окружающих. Так и билась в силках, которые сама же и расставила. Но стоило первому серьезному «нет» слететь с языка, меня было уже не остановить. Знакомые были шокированы так, будто я на их глазах проглотила живого кролика.Мечтала жить по принципу «драмкружок, кружок по фото, а мне еще и петь охота», а в реальности я все свободное время работала на добровольно-безвольных началах. Замещала замов, подменяла сменщиков, водила по магазинам чьих-то родственников из Ухты, сидела с детьми своих праздных подруг, пока те мариновались в спа-салонах, выгуливала фикусы и поливала собак. Из мальчика на побегушках можно легко дослужиться до раба на галерах. Но я сказала этой заманчивой карьере «нет».Со временем я научилась отделять зерна от плевел, а зачастую, и плевков. Понимать, где просьба о помощи — реальна, а где — обычная манипуляция и бытовой паразитизм. Справедливое «нет» стало для меня стальным каркасом, который не позволял прогибаться, мямлить и забывать о себе.Все свободны!Утверждение «никто никому ничего не должен» звучит хорошо, но на практике едва ли выполнимо. Отказаться от роли вечного должника, обязанного уступать и угождать, было не так трудно, как самой перестать требовать и покушаться на свободу воли других людей. Почти как у Пелевина, я готова была носить с собой английскую булавку и колоть себя всякий раз, когда начинала командовать чьей-то жизнью, думая, что я-то лучше знаю.В долговой яме были и мои отношения. Они чахли от взаимных «я тебе все, а ты мне ничего». Ведь ожидания и требования могут обескровить и любовь, и дружбу. Это неравенство я решила, как в математике. Приняла условия как необходимые и достаточные. Прекратила выпрашивать подачки для своего эго и бесноваться от того, что мой возлюбленный не играет по моему сценарию. Однажды я вышла на поле боя наших эго в качестве парламентера. Мы просидели на кухне всю ночь, выпили три литра кофе, честно поговорили обо всем и на утро подписали пакт о признании у друг друга права быть собой. Мы просто сбежали с пыльных подмостков вечной драмы. На волю, в пампасы.Сейчас, как только подступает обида, что кто-то не позаботился, не уделил внимания, не выполнил просьбу, хотя вроде как должен, я шепчу, словно мантру: «Все свободны!».Связи, а не цепиЖелание признания и боязнь быть отвергнутым — штуки коварные. Всю жизнь я обрастала знакомыми, словно в страхе перед холодами набрасывала на себя одно ватное одеяло за другим. И в какой-то момент почувствовала, что едва могу дышать. Они душили меня, не давали двинуться с места, убаюкивали, усыпляли. Да и как сбросить их, ведь они такие теплые и милые. Но разумный эгоист не боится быть социально обнаженным, не прячется от жизни за спинами многочисленных полудрузей и нянек-родственников. А на вопрос «Сколько у тебя друзей вконтакте?» он спокойно отвечает: «Два». Стать лучшим другом самому себе, быть себе интересной, нужной, вдохновляющей. Ведь, по сути, мы все одиноки. Но хуже всего, когда у тебя нет даже тебя самого.Пространство для личногоЧестно скажу, начиная свой «эгоцентристский» год, я готовилась к гордому одиночеству в сети и в реальности. Презрительное шипение «эгоисссстка», как счетчик Гейгера, обозначало зону, зараженную непониманием. Я отдалялась от нее все дальше, и привычная жизнь казалась необитаемой и просторной. Но природа не терпит пустоты. Очень скоро мой микрокосмос наполнился делами и людьми, которым я с радостью начала отдавать с таким трудом отвоеванную себя.Времени, спасенного от бездарных обязанностей и вампирических отношений, совсем не жалко для тех, кому это по-настоящему нужно. И это не поза, и не благотворительность. Это тоже эгоизм. Ведь я делаю это прежде всего для себя и своей души. Подозреваю, что разумный эгоист превращается со временем в разумного гуманиста. Сама я лишь в начале этой эволюции, но хвост уже отвалился.
Показать полностью…
Вклад в отношения
...Как-то привычно думать, что вклад измеряется чем-то конкретным.
Например, количеством вложенных денег, или усилий.
Или функциональный вклад. Если я, к примеру, хорошо готовлю, это мой вклад в семью – хорошо готовить для всех.
Между тем, самые значимые вклады не заметны.
Человек вносит в отношения всего себя, со всем своим опытом, способами справляться с трудностями.
Готовностью рисковать, способностью творчески подходить к жизненным задачам.
Человек вносит ту шкалу ценностей, на которую он опирается.
Люди с разной шкалой ценностей могут видеть мир по-разному. И ценят они разное.
Человек вносит в отношения свои страхи. И свои защиты от страхов. Свое отрицание реальности. Свои зависимости. Свое сопротивление. И ведь есть люди, почти целиком состоящие из сопротивления.
И, если защиты не осознаются, каковы тогда перспективы отношений с теми, кто не осознает? Придется жить с защитами бок о бок, и каждый день иметь с ними дело).
Если человек не может признать свои чувства своими, он вносит в отношения эту неспособность. И еще вносит те самые неосознанные чувства, с которыми Другой вынужден иметь дело.
Если человек заморозил свои чувства, он вносит в отношения свои заморозки. И Другой вынужден иметь дело с зимой.
Человек вносит в отношения себя целиком… Свою способность или неспособность любить. Ценить. Уважать.
Свое умение отделить свой вклад от не своего, провести границу. Умение или неумение сообщить об этой границе.
Человек вносит в отношения свой выбор, на который он способен в данный момент времени.
И свою способность осознавать или не осознавать свой выбор.
