30 января 2025
Интроекция — защитный механизм, описанный так или иначе еще Ференци. А затем и Фрейдом. А потом уже Перлз ее приватизировал, и теперь словом в основном ползуются гештальтисты. В общем, историю вопроса трогать не будем, она общедоступна. Мне нравится излагать здесь свой собственный взгляд на защитные механизмы (в гештальт-терапии — механизмы прерывания), который сложился у меня за годы работы в терапии и преподавании.Интроекция — это очень … семейный защитный механизм по своей сути. С ней связано теплое и сладкое чувство принадлежности к чему-то бОльшему, чем ты сам, чувство защищающего большого дома. Вообще-то интроекция мне гораздо симпатичнее проекции.С детства нам всем давали понять: есть МЫ и есть ОНИ, весь остальной мир. Мы — делаем так. Мы — считаем так. Мы — думаем то или это. Думай как мы, и тогда мы — с тобой. Делай, как мы, иначе мы разлюбим тебя. НАШИ считают, что правильно ВОТ ТАК. Делай, как мы, и тогда тебе будут еда, любовь и поддержка. Тогда — ТЫ НАШ.Интроекция связана с нежелаением отделяться от рода из страха стать для него чужим и потерять питающую поддержку и чувство общности и защиты.Это очень важное чувство — что ты свой. Что у тебя есть свои. Наши. Что наши не бросят. Своим прощается то, за что до полусмерти бьют чужих потому, что они — чужие. Свои за то же самое прегрешение получают максимум небольшого леща. На сплоченности и прощении своих за одну лишь принадлежность к (чему — вставьте сами)— держится вся социальная психология. Все семьи, все кланы, все большие и малые группы. На объединении своих и на противопоставлении наших не нашим — начинаются и выигрываются войны. Кстати, огромная часть целебного эффекта групповой психотерапии состоит именно в том, что у каждого участника группы появляется на время новый дом. Где все — свои, где тебя принимают таким, какой ты есть. И иногда этого достаточно.Именно в свете вышенаписанного я предпочитаю работать с интроекцией уважительно. Движение и рост состоят вовсе не в том, чтобы ломать любые стереотипы и делать все наперекор. Думаю, напротив, рост в том, чтобы признавать важность чувства принадлежности и потребность в защите. Ценность принадлежать, иметь родню, собратьев, тех самых своих, которые простят тебя за то, что ты свой. За это вполне можно платить! Вопрос — чем?Интроекция в контексте психотерапевтической работы обычно обсуждается с позиций освобождения от устаревших модусов поведения и самоощущения. Из серии: «не маленький уже, а все еще тайком от мамы куришь за углом!». Или: «Плакать нельзя, но можно потому, что здесь нет того самого папы, который всегда так говорил тебе». И так далее.Я думаю, все несколько сложнее. Позволить человеку признать важность принадлежности (к чему бы то ни было!) — нечто большее, чем научить его демонстративно курить в гостях у мамы или истерически рыдать на глазах у папы. Принимая важность собственной принадлежности, можно научиться сообщать этим важным людям, что ты — другой. Необязательно это будет «я вырос и курю, где хочу», а, видимо: «Вы важны для меня, но я отличаюсь. Заметьте меня таким». И тогда вместо подростковых припадков мы можем увидеть начало взросления.PS Мой сосед Ваня, которому точно больше 30 лет, до сих пор находится на фазе «курю, где хочу». Он знает, что я не согласна с тем, что он курит у меня под дверью, но видели бы вы, каким тюремным героизмом озаряется его, похожее на обух топорика, лицо, когда он видит, что я вижу, что он курит! Это я к чему? Иногда работа с интроектами состоит в том, чтобы признать, насколько ты несвободен. Остальное может быть просто невыполнимо
Показать полностью…
Временами, когда мы с дедушкой долго странствовали, он делал внезапные остановки, которые, как я думал, были вызваны его возрастом. Поначалу мне казалось, что ему тяжело идти, но со временем я понял: так он старался научить меня искусству паузы и остановок. В эти моменты он садился на пенек или на упавшее дерево и просто разглядывал мир вокруг: опушку зеленого леса, синее небо, медленно плывущие пушистые облака, отбрасывающие свои тени на желтом поле, и нас двоих. Он угощал меня чаем, который носил с собой в большом термосе, и начинал неспешные разговоры.
Мне же в такие моменты жуть как хотелось идти дальше — сидеть на месте было почти невыносимым. Но дедушка лишь улыбался в седую бороду и приговаривал:
— Ты сейчас как человек, что читает книгу вверх ногами, да еще и перелистывает страницы в спешке. Ты не только теряешь текст, но и не видишь ни одной иллюстрации на её страничках.
После он делал любимую паузу, отпивал чай, и мягко обводя взглядом линию горизонта, возвращался ко мне.
— Видишь ли, нужно останавливаться не для того, чтобы отдохнуть, а для того, чтобы услышать, как тихо и заботливо нам что-то шепчет жизнь. В ее шепоте спрятано больше драгоценностей, чем можно найти на всех пройденных нами дорогах. Понимаешь? — спрашивал он, протягивая мне кружку с чаем.
И только спустя время я увидел, что эта пауза была не остановкой жизни. Мы ничего не теряли, когда останавливались всего лишь потому, что та самая подлинная достоверность часто не в самом пути, а в его временной остановке, в том месте между левой и правой ногой, когда шаг уже начался, но еще не завершился.
— Теперь ты видишь, как мир стал яснее, когда смотришь на него тихо, и не вмешиваясь? В такие мгновения реальность, успокоенная твоей тишиной, мягко выдыхает, открывая тебе то, что обычно уже никогда не увидишь.
Карран Линда - 101 техника для работы с травмой. Оставить прошлое в прошлом (фрагмент)
Эта рабочая тетрадь необходима всем специалистам в области психического здоровья, особенно начинающим. Пособие содержит более 100 подходов к эффективному лечению психотравмы и объединяет широкий спектр методов терапии в один ресурс. Одинаково полезные как в групповом, так и в индивидуальном сеттинге, эти инструменты и техники расширят опыт любого специалиста. Они взяты из самых эффективных методов лечения психотравмы: арт-терапии, КПТ, ДПТ, ЭСТ, EMDR, энергетической психологии, гештальт-терапии, терапии осознанности, психодрамы, сенсомоторной психологии и телесной терапии.
Как психотерапия помогает изменять мозг?
