Однажды я два года прожила без горячей воды. Точнее, на кухне она текла, а вот в ванной едва капала, так что невозможно было принять душ, только терпеливо наполнить ванну примерно минут за сорок. Поскольку мыться хочется утром и вечером, каждый из членов семьи ежедневно тратил на это полтора часа. Понятное дело, когда проблема только возникла, я попросила мужа вызвать сантехника, но он сказал: «Старые трубы, съёмная квартира, чего ты хочешь? Мы же не станем устраивать капитальный ремонт и долбить стены? Давай как-нибудь так». И мы стали жить как-нибудь так. Не помню, почему я взорвалась, но однажды вдруг устроила безобразный скандал, после которого сантехник был вызван. Мастер ушёл через пять минут, и я подумала,что всё безнадёжно. Открыла кран, и оттуда хлынула мощная струя рыжей воды.Оказывается, в трубе скопилась ржавчина, понадобилось пару раз постучать, и затор исчез. Понимаете? Два года без горячей воды — один звонок и несколько движений.Я легко готова признать, что дело в нашем особом разгильдяйстве, но похожие истории я наблюдаю удивительно часто.Друзья десять лет жили в неуютной тесной квартире, в которой вечно не хватало места. Они её так не любили, что даже не желали ремонтировать. В конце концов плюнули на всё и решили переехать, хотя очень любили свой район. Стали собираться и обнаружили залежи старых вещей: одежду, заботливо сложенную в чемоданы и убранную на шкаф; антресоли, забитые материалом для несостоявшегося ремонта; полки, заставленные нераспакованными коробками с книгами и бог весть каким мелким мусором — от незаконченного рукоделия до сувениров из давних поездок; кладовку с бабушкиным ковром, раскладушкой и сломанной стиральной машинкой. Оказалось, в доме множество тёмных углов, из которых выметали пыль, но никогда туда всерьёз не заглядывали и не разбирались. Они вдруг выяснили, что их самые нужные вещи помещаются в несколько сумок, а те восемнадцать мешков поедут на помойку.Знаете, когда я к ним заехала, женщина плакала. Потому что поняла: эти десять лет она могла жить гораздо уютней и просто счастливей.Но есть люди, которые умудряются на тех же условиях существовать в собственном теле.Болит. Болит голова, несильно, но из года в год, дни недомогания складываются в месяцы, но всё можно вытерпеть и со всем смириться. Потому что мигрень не лечится, мы же знаем. А потом человек вдруг попадает к врачу и обнаруживает, что ситуация исправляется (нет, не гильотиной, но какими-то препаратами кроме обезболивающих). И можно было не мучиться столько времени.То же происходит с психологическими проблемами, которые неизбежны, потому что «мир такой», да и ты сам несовершенен. Люди сражаются с ними годами, пока не входят в штопор и не обнаруживают, что многое корректируется антидепрессантами не только«до выносимости», но и до вполне приличного качества жизни.Эти два слова — «качество жизни» — ключевые. Они не про то, сколько ты зарабатываешь и где отдыхаешь. Они о том, сколько тебе приходится терпеть. С чем нужно мириться, как часто сцеплять зубы, зажмуривать глаза и не смотреть вокруг, пока не станет чуть полегче. Неважно, физическую боль ты выносишь, неуют или отношения, которые почему-либо нужно сохранить. Однажды оказывается, что ты терпишь больше, чем живёшь. И это полбеды, а главная беда в том, что дискомфорт поразительно часто совершенно необязателен. «Только на третий день индеец Зоркий Глаз заметил, что в камере нет четвёртой стены». Хорошо, если счёт на месяцы, а не на десятки лет.Пожалуйста, проверяйте на прочность стены, в которых вы безнадёжно заперты. Толкайте каждую дверь, которая выглядит закрытой. Пробуйте на зуб неразрешимые проблемы и невыполнимые задачи, иногда старые проржавевшие кандалы оказываются не прочней,чем розовенькие пушистые наручники для сексуальных игр.И гораздо более страшным, чем ваши длительные проблемы и чем предстоящие усилия для их решения, может стать понимание того, что терпеть было не нужно. Что вы могли быть счастливы гораздо раньше, уже много лет, а не только сейчас, когда наконец-то преодолели инерцию. И вся та печальная и трудная часть жизни могла быть совсем другой, а вы не знали, и ничего теперь не вернуть"

Пока нет комментариев

Всем привет. Меня зовут Паша, и я симбиотик.- Привет, Паша.- Мне 43 года, и я живу с мамой. Наша семья…(с) Общество анонимных симбиотиковКонечно, Паша в Обществе анонимных симбиотиков - это выдуманный мной пример, но, возможно, и вы встречали таких людей, которые словно живут не своей жизнью?В моей практике было несколько таких клиентов…Оксана: «Моему сыну 24 года. Он практически не выходит из дома, да ему особо и некуда ходить, потому что работает он айтишником удаленно. Обувь почти не снашивается, ботинок пять пар стоит в коробках под кроватью. Одежду я покупаю ему сама, а если не подходит, езжу менять по несколько раз».Я: «А если вы заболеете?»Оксана (удивленно): «А я не болею».Когда Алексею было пять лет, Оксана была эталоном заботливой матери. Мама выполняла любое его желание, всегда была рядом. Они ходили вместе в кружки, в бассейн, на спортивные площадки. Правда, играл Лёша обычно один или с мамой, с другими детьми ему было неуютно. Отца в их семье не было, поинтересоваться, что с ним стало, Лёша решился только в 12 лет. Мама сказала, что отец никчемный мужчина, выполнивший свою миссию в их жизни, подарив ей сына, а Алексею - жизнь. Большего от нее добиться не удалось, и мальчик сдался. Им было хорошо вдвоем, и долгое время в их закрытом мирке царили покой и гармония.В 24 года его "накрыла" астма. Буквально "накрыла", как колпаком: стянула, удушила, обездвижила. А произошло это в один из тех редких случаев, когда он решил выйти из дома.Мама со всей своей энергией включилась в борьбу с болезнью. Водила сына к врачу, добилась бесплатных лекарств, возила его в соляные пещеры. Приступы продолжались.Самое странное, что дома приступов никогда не было, удушье и кашель начинались практически каждый раз, когда Лёше нужно было куда-нибудь уйти. Лечащий врач и по совместительству близкая подруга его матери посоветовала обратиться к психологу.Оксана: «Разве это ненормально? Я всегда заботилась о нем, всю свою жизнь посвятила. Он, в конце концов, мой единственный сын, ближе нет никого. Разве что кошка. И то, она не человек».Я: «Как у него с девушками?»Оксана: «Ну, нравятся вроде. Хотя он особо не говорит, скрытный такой. А вообще, нам ведь никто не нужен, нам и так хорошо».Грустная история.Оксана отказалась от терапии, Лёша ходил на терапию полгода. За это время мы успели обсудить многое: его отношения с матерью, неуверенность и робость в отношении девушек, сильный парализующий страх, возникающий при столкновении с грубостью... После того, как прошли приступы удушья, он приходить перестал.И что же дальше?А дальше может быть все что угодно: или он найдет в себе силы оторваться от матери и повзрослеть, или найдутся новые причины, чтобы ничего не менять. Хронические болезни, панические атаки, алкоголизм и тому подобное, главная задача всего этого – занять маму.Зависимые или симбиотические отношения могут быть разными, но их основная задача – поддерживать слияние.В первые годы ребенка это нормально, когда мать полностью берет на себя заботу о функционировании и благополучии своего чада. Это естественный процесс, когда две жизни сливаются в одну. По мере взросления ребенок начинает процесс естественного отделения, в переходном возрасте происходит бунт, когда он начинает ассоциировать себя скорее со своей социальной средой (компанией, одноклассниками, друзьями), чем с семьей. Через такой кризис необходимо пройти, чтобы найти свою индивидуальность. Потом происходит возврат на новом витке, когда уже взрослая личность понимает, чем похожа на своего родителя, а чем отличается. Если же в процессе взросления этого отделения не случается, то ребенок остается в позиции зависимого младенца, который ничего не может без матери. Чтобы поддерживать симбиоз, в какой-то момент требуется весомая причина, которой, например, как в случае Оксаны и Алексея, может стать болезнь.Такие зависимые отношения могут поддерживаться годами, пока не начнут тяготить какую-то из сторон. Но и тогда не факт, что от них можно будет избавиться, не доведя ситуацию до крайней точки. Конечно, работа с психотерапевтом поможет увидеть другие варианты отношений, вернуть ребенку свободу выбора, а матери увидеть, насколько накладываемые ею ограничения лишают ее же личной жизни. Но чтобы разрешить такую ситуацию, все ее участники должны сделать свой осознанный шаг к независимости.Что же делать, если вы замечаете в своих отношениях с чадом признаки симбиоза:1. Ответьте себе на вопрос, ради кого вы живете?Жизнь ради другого человека, даже если это ваш ребенок, не принесет радости. Естественный вариант развития событий в таком случае – чувство разочарования и, как вариант, обвинение ребенка в неблагодарности. Возьмите свою жизнь в руки, подумайте чего вы хотите от жизни, именно вы – а не ваш ребенок.2. Сравните, сколько времени вы уделяете заботе о своем ребенке, а сколько - заботе о себе?Старайтесь больше думать о собственном удовольствии, сходите в парикмахерскую, в кафе с подругами, устройте себе выходной. Только оторвавшись, ваш ребенок сможет получить опыт самостоятельности. Стимулируйте его желание быть отдельно, гулять с друзьями, самому ходить в кружки, проводить время вне дома.3. Подумайте, доверяете ли вы своему ребенку в достаточной степени?Доверие – одна из основных составляющих развития самостоятельности и устойчивости в жизни. Именно ваша вера в силы ребенка позволит ему развиваться. Поддерживайте в ребенке стремление справляться самому, а если он обратится за помощью – сделайте только часть дела и дайте ребенку доделать. Поощряйте его успехи, пусть даже поначалу они будут чрезвычайно малы.4. Если ваш сын/дочь уже взрослые, сколько раз в течение дня вы им звоните?Частые звонки создают ощущение контроля с вашей стороны, а чрезмерный контроль рано или поздно вызывает агрессию. Что вы делаете, в ожидании звонка от ребенка: сидите и смотрите на телефон или занимаетесь домашними делами, читаете, гуляете? Попробуйте заняться приятным для вас делом, привыкайте думать о себе.5. Как вы относитесь к увлечениям своего взрослого сына/дочери?Вы лояльны и принимаете как должное, что ваш ребенок пытается завести свою семью и строить отношения или вы терпеть не можете всех его увлечений, и априори никто не достоин вашего чада? Все ошибки, которые может совершить ваш ребенок, он все равно совершит, но если вы будете его останавливать, агрессия выльется в вашу сторону. Доверяйте его выбору, он уже взрослый и сам несет ответственность за свою жизнь, за то, как и с кем ее проживать.В любой ситуации, происходящей в нашей жизни, важно соблюдать баланс. И найти этот баланс в отношениях иногда не так просто, но все возможно – если искать пути.Удачи и успехов вам и ваших детям!

Пока нет комментариев

Качество нашей жизни во все времена зависит во многом от нашей способность переживать потери, горевать. А в сложные времена это становится особенно важно.Но для того, чтобы начать оплакивать потерю, нужно сначала ее признать.Признать не на уровне знания, вот были у меня отношения, а теперь нет, вот был у меня один дом, а теперь другой. А признать потерю можно если сначала признаешь привязанность, связность, зависимость от чего-то ценного.Вспомните, люди так и говорят: как только я ее полюбил, стал бояться вдруг у нас не получится…Вместе с признанием ценности связи мы получаем в комплекте опасение лишиться этой связи.Другой акцент. Для того, чтобы создавать связь с кем-то отдельным от меня, необходимо осознать сначала свою потребность в ней, что примерно одно и то же, что признать, что без этого мне чего-то не хватает. Мне хочется того, чего у меня без этого человека нет.И иногда эта нехватка касается не того, что мы можем создать вместе. Типа хочется с кем-то болтать до утра или любоваться вместе морем или заводом каким-нибудь, неважно, главное чтобы вместе, потому что это не так как когда я один.А иногда нехватка эта переживается как собственная неполноценность, ущербность. И тогда другой нужен как воздух. Появляется вот эта фраза «без него я умру» или не такая романтичная, а появляется вот такая ситуация, когда я терплю все, потому что не могу остаться без воздуха.Тогда опасно осознавать, что другой он вообще то отдельный человек, сегодня хочет быть со мной, а завтра нет. Это очень страшно и невыносимо. И тогда защищаясь от этой страшной реальности, воспринимаешь другого как руку свою допустим или того, кто в общем-то живет для того, чтобы удовлетворять меня. Нет на рациональном уровне вам человек скажет: мы все взрослые люди, я понимаю все.Но на психическом уровне погружается вот в это восприятие мира, в котором мы единое целое. И тогда вот этот страх потери невыносимый он отступает, потому что не чувствуешь нуждаемости в другом, ведь никого Другого как-бы и нет.А если его как бы и нет, то если он реально куда-то денется, то и горевать не о чем.Вот например, терапевт. Иногда так и переживает клиент, что терапевт это тот кто сидит в зуме и каждый раз заходишь в конференцию и он там. А в остальное время как бы и нет его. Нет, опять-таки на сознательном уровне человек понимает, что терапевт этот; он живет где-то с кем-то и там что-то еще делает. Но это все где-то на краю или даже за краем сознания быстро оказывается. Потому что это опасное тревожащее понимание.И потом терапевт говорит: мы должны сделать перерыв тогда-то, потому что у меня отпуск.И клиент говорит: да конечно, у меня самого куча дел, как раз будет мне чем заняться. И нет тут никакой нехватки и уж тем более потери.Но потом человек обнаруживает, что он вдруг ввязывается в какие-то странные отношения или начинает заболевать или подозревать у себя какую-то болезнь и гуглить как скоро от нее умирают или начинает очень активном работать или ехать куда-то.То есть можно сказать, что оказывается в таком гипоманиакальном состоянии, возможно довольно легком, но тем не менее. В котором он не чувствует никакой печали, пустоты и ничего такого.О таком состоянии можно почитать, например, у Винникотта в статье «Маниакальная защита», она есть в свободном доступе, кстати. А сам термин ввела Кляйн, ее тоже можно почитать.Итак, как человек справляется с потерей?Он ее отрицает, он не чувствует нехватки, которая естественным образом образовалась когда у тебя что-то было, а потом не стало, пусть даже временно. А не чувствовать нехватку позволяет некое всемогущество.Или человек чувствует что ему плохо, но уверен, что ему плохо из-за самого себя. Ведь он сам что-то там не так сделал и очень может быть к себе аутоагрессивен. Со стороны может быть даже жалко человека, что он так с собой обращается. Но для него это лучше, чем обнаружить что ему кто-то нужен кого нет.А чтобы наверняка ценности утраченного не обнаружить приходит на помощь механизм обесценивания. Мы вот обижаемся или расстраиваемся или злимся, когда кто-то отношения с нами обесценивает. Мы то думали, что между нами что-то важное происходило. А для человека это не вопрос роскоши, ему нужно себя как-то оберегать от признания потери, потому что это для него крайне сложное место. И потому он может пожертвовать восприятием ценности наших отношений ради сохранения собственной психической стабильности.И чтобы вы не думали, я привела пример про терапию, но таких ситуаций очень много в жизни может быть, буквально на каждом шагу.Вот дом человек потерял, дети переехали и живут отдельно, молодость проходит, закончился обучающий курс или отпуск или любимая помада закончилась, а купить такую же нельзя. Кстати производители помад всегда бесили меня тем, что они перестают выпускать нужный тебе цвет и начинают выпускать похожий, но не такой. Так, извините, я увлеклась.Что важно, что иногда расставания с кем-то или чем-то также переживаются человеком как потеря. Ну то есть если в очень раннем возрасте были такие расставания, дети же не умеют ждать долго, психика у них еще не приспособлена для этого. Поэтому каждый раз у них мама навсегда ушла. И если у человека много такого опыта, то он и во взрослой жизни каждый раз теряет при расставании.Ничего у него словно внутри не остается, не сохраняется. Так что у такого человека нечестное количество потерь, как их все пережить?И вот эта маниакальная защита она приходит на помощь. Особенно у нас сейчас, когда мирная жизнь закончилась и что-то каждый день разрушается, отменяется, применяется, в общем непредсказуемым образом меняется, такая защита очень нужна.Человек он как-будто вне этого дискурса, он парит, он действует, он активный и он радуется, но радуется так, словно нет поводов для печали. Он спасается тем, что не затронут происходящими потерями или отрицает их.И это помогает, конечно, временно. Хотя от такой защиты тоже утомляется. Потому что много всего нужно отрицать, поддерживать свое всемогущество и контроль и главное ни к кому не приближаться. Человеку хочется быть всем. Но выходит, что в этот же момент, когда он и есть все, он очень одинок

Пока нет комментариев

Удаленка подсветила проблему «слабых» учеников. Во время дистанта было непросто всем, но особенно школьникам, которые и до этого не показывали высоких результатов. Одним из вариантов помощи стало интенсивное обучениеHigh–dosage или High-intensity tutoring: как это работаетHigh-dosage или High-intensity tutoring можно перевести как «интенсивное обучение» или «интенсивный тьюторинг». Экспериментировать с этим методом начали в США после 2015 года. Сначала программа Match Education появилась в Бостоне — успешную технологию переняли в Чикаго и Вашингтоне, где создали Saga Education и Citybridge.В рамках бостонской программы Match Education ученики, не успевающие по математике, индивидуально занимались с тьютором около 50 минут каждый день. Преподаватели работали с двумя учениками (не больше): отрабатывали западающие места и параллельно старались проходить текущую программу. Репетиторами (тьюторами) выступили недавние выпускники колледжей, что значительно снизило затраты на программу.Мониторинг доказал: интенсивное обучение сильно влияет на академическую успеваемость. Оценки разнятся, но в целом показывают положительную динамику успехов учеников, занимающихся с тьюторами. Иногда разница в знаниях детей, которые участвуют в программе, в сравнениями со знаниями тех, кто с тьютором не занимается, была эквивалентна двум годам изучения предмета. Примечательно, что некоторые дети улучшили результаты не только по одному предмету, но вообще по всей учебной программе. Главное, что результат сохранялся даже после окончания занятий с тьютором.«Тьюторинг как форма поддержки учащихся все время фигурировал в научных работах как одна из самых эффективных практик, реализуемых школами с привлечением старших учащихся или партнеров. Однако особое значение тьюторинг приобретает в период пандемии, когда возникают новые риски в виде снижения качества обучения преимущественно среди неблагополучных и отстающих учащихся», — подтверждает Сергей Косарецкий, директор Центра общего и дополнительного образования имени А.А. Пинского Института образования НИУ ВШЭ.Оказалось, путь к академической успеваемости лежит не только через популярный открытый доступ к платформам, «прикольный цифровой контент» и тренажеры. Сфокусированная программа с комбинацией преподавателя, технологий и контента приводит к реальному улучшению уровня школьника. Репетиторство, проводимое в школьные часы (или очень близко к ним), более эффективно, чем учеба после школы, а репетиторство с использованием учителей или недавних выпускников дает лучшие результаты по сравнению с теми занятиями, которые ведут волонтеры и родители.Как пандемия повлияла на интенсивное обучениеНесмотря на высокие показатели мониторингов, настоящим трендом интенсивное обучение стало именно во время пандемии. Вместе с локдаунами пришло и почти повсеместное ухудшение качества обучения, которое усилило образовательное неравенство. Проблема особенно остро встала в тех же США, где часть учащихся — изначально уязвимые группы населения.По прогнозам McKinsey, сегодняшние американские школьники впоследствии могут суммарно заработать на $49–61 тыс. меньше, чем выпускники, которые не сталкивались с дистанционным обучением. Сами США будут прогнозируемо терять от $128 млрд до $188 млрд ежегодно только вследствие сниженной квалификации рабочей силы. Тем не менее это все равно меньшие риски по сравнению с теми, что те же McKinsey давали годом раньше, в начале пандемии: тогда аналитики прогнозировала потери от $173 млрд до $271 млрд в год, то есть от 0,8% до 1,3% ВВП страны.США помог не только более благоприятный сценарий развития пандемии, но и системные решения для улучшения ситуации в секторе школьного образования K-12. Применялась в том числе и методика интенсивного обучения. На летней конференции ASU+GSV Summit, проходившей в Калифорнии, одну из сессий так и озаглавили: «Тьюторинг — ключ к равенству в образовании».Программы интенсивного обучения — пространство для кооперации государства и частных репетиторских компаний. В июне 2020 года британское правительство объявило о создании государственного проекта National Tutoring Programme, в котором принял участие провайдер репетиторских услуг MyTutor. Присоединиться к программе может любая школа: 75% стоимости занятий покроет государство, а 25% — бюджет школы. Пока информации о конкретных результатах британской программы нет. Зато есть отзывы участников пилотного этапа проекта: подавляющее большинство учеников (87%) отметили, что, если бы у них была возможность, они хотели бы продолжать занятия, а три четверти (76%) заявили, что им нравится учиться больше, чем раньше.Примеры из российского опытаПроект, построенный на принципах интенсивного обучения, есть в Москве — это «Цифровой репетитор», который существует на базе «Московской электронной школы» («МЭШ»). Он запустился в феврале 2021 года и сначала был доступен ученикам только 80 школ столицы. Целевой аудиторией проекта стали ученики 8-х классов из малообеспеченных семей, которые не могли позволить себе платные занятия с репетитором.Спустя почти год «Цифровой репетитор» стал доступнее: теперь им могут пользоваться малообеспеченные дети из 6–8-го классов. Они могут бесплатно заниматься с педагогом по русскому и английскому языкам, математике, алгебре, геометрии, физике и химии. Кроме того, школьники, которые уже учатся в 9–11 классе, могут купить несколько занятий с высококвалифицированными педагогами за дополнительную плату.Методология занятий на этом проекте напоминает методику интенсивного обучения: уроки проходят два раза в неделю и проводятся в мини-группах по 3–5 человек в каждой. Все проходит онлайн. Репетиторы занимаются с детьми с помощью разных цифровых ресурсов и фактически проводят обычные репетиторские занятия на бесплатной основе.В столичном проекте участвует около 500 преподавателей, большинство из которых — учителя московских школ и педагоги дополнительного образования. К участию в «Цифровом репетиторе» также привлекли студентов, которые раньше выходили в школы как «Учителя на замену».Практика интенсивного обучения может применяться и в регионах. Институт образования ВШЭ совместно с Министерством образования Якутии начал проведение проекта по улучшению качества обучения в школах Хангаласского улуса Республики Саха.Один из главных элементов проекта, созданный в первую очередь для повышения образовательных результатов — «Школа роста», которая делится на две ступени по уровню сложности. Для этого мероприятия исследователи дважды в год проверяют динамику уровня знаний учеников Хангаласского улуса по русскому языку и математике, для уточнения списка учащихся. Одной из главных целей на этом этапе было повышение мотивации детей. С детьми работали 20 учителей, которые проводили не только предметные уроки, но и пары по повышению мотивации и улучшению навыков обучения — техникам запоминания, разминкам для мозга, снятию стресса.Занятия во второй ступени «Школы роста» проходили в формате интенсивов по конкретным предметам. Причем участвовали в занятиях и так преуспевающие школьники — с ними занимались не отработкой материала, а углублением знаний и усилением мотивации. В формате интенсивов для небольших групп школьники также готовятся к муниципальному и региональному этапам Всероссийской олимпиады школьников.Интенсивно можно и не один на одинСейчас «Школы роста» не используют технологию интенсивного обучения в полной мере — дети занимаются в больших классах. Однако в проекте НИУ ВШЭ уже есть база для апробации этой методики.Например, мы уже делали похожие программы со старшеклассниками на базе российских школ. Только занятия проходили в больших группах. При этом результаты такой практики были сопоставимы с теми, что американские и британские исследователи получали после индивидуального обучения.Обучение сильно мотивированных или обычно мотивированных детей не требует настолько тщательной и детализированной подготовки, как занятия по методике интенсивного обучения с детьми, изначально нацеленными не на учебу. Нужно вести к образовательным результатам учащихся самого разного уровня, системно работая через контрольные точки — они помогают сохранять учебную мотивацию на всех этапах работы.Получить полноценную поддержку для реализации пилотной программы, нацеленной именно на отстающих детей, было непросто. Но в то же время, пандемия сделала проект адаптации индивидуального обучения более актуальным — число детей из зон риска выросло. При поддержке Сергея Косарецкого мы вступили в программу по улучшению качества образования в школах Якутии. Теперь в ее рамках появится пилот проекта проекта «MAXIMUM поддержка».Ключевое отличие проекта от уже существующих российских адаптаций методики интенсивного обучения — размер групп, частота занятий и фокус на работу в том числе с мотивацией. Поскольку имеется опыт работы с большими группами учеников так же эффективно (достигая уровень удержания более 90%), как и с малыми, в качестве эксперимента учебные группы сформированы не из 1–2, а максимум 5 человек, работать с которыми тьюторы будут в течение 4–5 месяцев.Точно оценить эффект проекта на изменение академических результатов детей позволят инструменты, предлагаемые Центром пcихометрики и измерений в образовании Института образования НИУ ВШЭ. Академическое исследование также позволит понять, как правильно масштабировать проект интенсивного обучения в России.

Пока нет комментариев