13 марта 2025
Первое. Мать, должна физически быть. Только не смейтесь, это не такой уж очевидный пункт. То есть она не должна пропадать дольше, чем на несколько дней, уезжать в научно-исследовательскую экспедицию в республику Конго на полгода, работать до 11 вечера, ложиться в больницу на месяц или вообще умирать.С ней все это может случаться. Чего только в жизни не бывает. Но тогда фигурой, заменяющей мать, становится папа, бабушка, няня, и все наши следующие пункты уже будут относиться к этому человеку.Второе. Она умеет справляться со своей тревогой и успокаивать ребенка. Это очень сложный пункт, о нем написаны десятки книг и статей, но в двух словах: если у вас дома бардак, если вы можете выйти из дома без того, чтобы проверить семь раз, выключен ли утюг и газ, если вы не впадаете в панику, глядя, как ребенок карабкается по грязной лесенке, значит, с тревогой вы как-то справляетесь. Если вы можете так обнять ребенка, чтобы он успокоился (не придушить, а обнять), если вам хотя бы иногда удается заменить «Не ори, хватит меня позорить!» на «Все хорошо, все хорошо, мой маленький, давай успокаиваться», хотя бы в одном случае из ста, то вы справляетесь. И даже если не удается, этому можно научиться. Постепенно.Третье. Достаточно хорошая мать ошибается. Она должна ошибаться. Обязана. Иногда не угадывать, чего там пищит ребенок, то ли замерз, то ли есть опять захотел. Тем более — не предугадывать его желаний. Иногда слишком тепло — или слишком легко — его одевать. Не выполнять всех его требований и не покупать всего, чего он просит. И так далее. По Винникотту, хорошая мать ошибается примерно в 30% случаев, и ее ошибки абсолютно необходимы ребенку — иначе, будь она идеальной, он бы не научился справляться с обидой, печалью, гневом и яростью.Если верить другим исследователям, чем идеальнее мать, тем хуже для психики ребенка. Тем более, что за «идеальность» часто выдают ту самую повышенную тревожность, которая у нас идет предыдущим пунктом.Четвертое. Достаточно хорошая мать имеет свою собственную жизнь. Она не погружена целиком в ребенка, есть и другие люди, с которыми она отдыхает душой от младенческих забав, всех этих «ку-ку» и «мы покакали». Винникотт полагал, что у нее должен быть еще и хороший секс с отцом ребенка, но тут Винникотт не авторитет, потому что сам он никого не рожал. И до секса ли там, в первый год младенческой жизни, прости господи. И почему именно с отцом ребенка? Но суть именно в том, что у матери есть взрослые — неважно, сексуальные ли — отношения с кем-то еще.Пятое. Достаточно хорошая мать понимает свои чувства. Ну как-то, хоть немного. Она узнает в себе зависть и обиду, стыд и печаль, радость и облегчение, воодушевление и усталость и так далее. Может перепутать, например, зависть и обиду, а кто из нас не путает время от времени? Но у нее не возникает грубой путаницы, она не называет, например, свое раздражение любовью, усталость — ненавистью, злость — радостью, не отворачивается в ужасе от любого чувства со знаком минус. Не говорит с ребенком вымученно о его чувствах «по Гиппенрейтер». Просто понимает свои чувства, и все. Никаких дополнительных усилий не нужно. Ребенок обучается этому бессознательно, когда проводит время с ней рядом.Еще достаточно хорошая мать умеет мечтать. Все.Остальное, с точки зрения психоаналитика, имеет значение гораздо меньшее. Неважно, во сколько лет ребенок приучился ходить на горшок, и знает ли он в 3 года алфавит. Неважно, на какие кружки он ходит, умеет ли «вести себя в обществе» и рассказывать стихи с табуретки. Неважно, питается ли он по режиму, играет ли в планшетник, и гуляют ли с ним дважды в день, или всего раз в день, или, о ужас, ни разу.И развивают ли его по Монтесорри, и ставят ли прививки. И ставят ли в угол. И так далее.
Показать полностью…
Для любви необходима известная наивность. Это дар божий. Однажды утратив её, уже не вернёшь никогда. Только завистники называют её глупостью. Не обижайся на них. Это не недостаток, а, напротив достоинство. Ты ведь знаешь, что я имею в виду: простую душу, ещё не изъеденную скепсисом и сверхинтеллигентностью.
Парцифаль был глуп. Будь он умен, он никогда не завоевал бы кубок святого Грааля. Только глупец побеждает в жизни, умник видит слишком много препятствий и теряет уверенность, не успев ещё ничего начать. В трудные времена наивность — это самое драгоценное сокровище, это волшебный плащ, скрывающий те опасности, на которые умник прямо наскакивает, как загипнотизированный.
Победить жертву в себе
Жертва — это человек, который привык бездействовать, молча терпеть и не менять то, что не нравится. Менять жертва не может, т.к. вытесняет свою агрессию, отрицает наличие собственных ресурсов, постоянно просит совета, не принимает решений и отказывается от ответственности за собственную жизнь.
Проблема жертвы заключается в том, что фокус внимания у неё на тиране и попытке разобраться в отношениях. Жертва, как правило, задаёт вопросы, ответы на которые, ничего не дадут и ничего не изменят. Например, ответ на вопрос "почему ОН такой плохой?" ничего не изменит в ситуации, так как тиран его себе не задаёт и меняться у него нет никаких причин. При этом жертва находит объяснения поведения тирана, тем самым оправдывая свое бездействие.
Но, если жертва сместит фокус внимания на себя и задаст вопрос себе "Зачем я это терплю?", то она может найти свои ответы и в корне изменить ситуацию.
Например, при ответе "не за чем" встать и уйти, прекратив быть безвольной жертвой.
А при ответе, например, "чтобы не лишиться денег" жертва уже не жертва, а человек, выбирающий сам деньги за насилие над собой.
Таким образом, есть два пути выхода из роли жертвы:
1. Всю свою жертвенную обиду превратить в злость, чем она на самом деле и является, и направить её на разрушение отношений с тираном. В этом случае, придётся стать тем самым злым тираном, который обычно осуждается жертвой.
2. Признаться, что терпение насилия имеет выгоду, от которой отказываться не хочется. И это не я жертва, а я выбираю ту выгоду, в обмен на насилие себя. Это уже собственный выбор, а не роль безвольной жертвы.
1. Тот, кто однажды преодолел страх, освобождается от него навсегда.2. Будь безжалостным, но обаятельным, — говорил он. — Будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. Только женщина способна на это. Если бы мужчина мог так действовать, он был бы безупречен.3. Самоограничение — худший и самый коварный вид самообмана. Поступая так, мы заставляем себя верить, что совершаем нечто великое, почти подвиг, но на самом деле лишь глубже погружаемся в самолюбование, питая своё эго и чувство собственной значимости.4. Красота — это демон, который множится и процветает благодаря поклонению.5. Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него нет толку. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствуешь — ты и твой путь неразделимы. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь даёт тебе силы, другой — разрушает тебя.6. Человек становится храбрым, когда ему нечего терять. Мы слабы только тогда, когда есть ещё что-то, за что мы можем цепляться.7. С очаровательной улыбкой она спросила, понял ли я, как дон Хуан говорил, что всё возможно, если человек хочет этого с непоколебимой решимостью.8. Воин — это тот, кто ищет свободу. Печаль и другие эмоции — это не свобода.9. Свобода — это приключение, которому нет конца, в котором мы рискуем жизнью и даже большим, чем жизнь, ради нескольких мгновений чего-то, что выше слов, мыслей и чувств.10. Воля — это то, что заставляет тебя побеждать, когда твой разум говорит тебе, что ты проиграл.
Показать полностью…