20 мая 2025
Что значит - «я скучаю по кому-то» или «я скучаю по тому времени или месту»? В последние годы огромное количество связей оборвалось или истончилось, людей безо всякого их желания «раскидало» по разным странам, прежний образ жизни развалился надолго или навсегда.
«Скучание» не тождественно скуке, хотя у них и есть что-то общее. Когдя я говорю «мне скучно», то это значит, что происходящее в данный момент со мной не возбуждает во мне никаких эмоций, у меня есть желание оказаться где-то в другом месте или с другими людьми (а то и вовсе в одиночестве) или же занятья чем-то другим. Бывает и «беспредметная» скука - быть здесь не хочу, но куда направить свою энергию, которая есть - не знаю, вот и маюсь.
«Я скучаю по...» - иное по наполнению. В этот момент я ощущаю отсутствие в моей жизни или в моей душе кого-то или чего-то важного и ценного, с чем моя связь сохраняется, и осталось еще эмоциональное движение туда. Я скучаю по тебе - я хотел бы сейчас быть с тобой, разговаривать, смеяться, но в данный момент это невозможно, и мне грустно-сладко от воспоминаний о том опыте отношений, который был между нами. Или скучаю по родному или просто любимому месту - у меня так много разных чувств, связанных с ним, и я хочу оказаться снова там, но увы - сейчас это невозможно. Сочетание горечи и сладости, которое создается грустью, смешанной с надеждой - мы еще с тобой можем увидеться, у меня еще есть шанс вернуться. В этом смысле скучание - всегда по тому, что когда-то было, и есть надежда на то, что при встрече можно испытать что-то похожее на то, что наполняло ранее. Иногда она оправдывается, иногда - увы, нет, мы все меняемся, и так бывает, что тот образ человека или места, который был в нашей душе, со временем все сильнее расходятся с тем, что есть сейчас. А иногда мы можем встретиться, и создать что-то новое - столь же ценное, что было раньше... Иногда место надежды занимает любовь и благодарность к тем, кто умер - они смягчают горе, напоминая - хорошо, что вы были в моей жизни.
Если убрать из скучания надежду - мы получим тоску. Ощущение пустоты в душе там, где когда-то была жизнь, и боль от разрыва без шансов на восстановление, потому что всё, это навсегда - смерть человека, утрата надежды на восстановление отношений или на возвращение. Никогда эта дверь больше не откроется.
Так и получается, что тоска «лечится» горем и слезами, а скучание - встречей. Пусть даже и мимолетным прикосновением, весточкой, сообщением - я помню, я храню твой образ в себе, я надеюсь, что мы еще встретимся, мое движение к тебе - не угасло. А «я соскучился» так и звучит для нас: «давай встретимся».
19 мая 2025
Есть у меня такое увлечение, скорее последствия профдеформации, ставить диагнозы литературным персонажам)Предлагаю, коллеги, и вам поупражняться.Ниже приведу цитаты из одного произведения. Ваша задача поставить диагноз, но не просто «пальцем в небо», а по-настоящему, с критериями и обоснованием. «Тогда еще он был молод, и если нельзя сказать, чтоб он был жив, то по крайней мере живее, чем теперь; еще он был полон разных стремлений, все чего-то надеялся, ждал многого от судьбы, и от самого себя; все готовился к поприщу, к роли – прежде всего, разумеется, в службе, что и было целью его приезда в Петербург. Потом он думал и о роли в обществе; наконец, в отдаленной перспективе, на повороте с юности к зрелым летам, воображению его мелькало и улыбалось семейное счастие.Но дни шли за днями, годы сменялись годами, пушок обратился в жесткую бороду, лучи глаз сменились двумя тусклыми точками, талия округлилась, волосы стали немилосердно лезть, стукнуло тридцать лет, а он ни на шаг не продвинулся ни на каком поприще и все еще стоял у порога своей арены, там же, где был десять лет назад.Но он все собирался и готовился начать жизнь, все рисовал в уме узор своей будущности; но с каждым мелькавшим над головой его годом должен был что-нибудь изменять и отбрасывать в этом узоре»Попробуйте начать формировать гипотезу. Продолжаем!«Он полагал, что чиновники одного места составляли между собою дружную, тесную семью, неусыпно пекущуюся о взаимном спокойствии и удовольствиях, что посещение присутственного места отнюдь не есть обязательная привычка, которой надо придерживаться ежедневно, и что слякоть, жара или просто нерасположение всегда будут служить достаточными и законными предлогами к нехождению в должность»Обратите внимание, какие критерии вырисовываются из двух предложенных цитат? Продолжаем!«…думал, что начальник до того входит в положение своего подчиненного, что заботливо спросит его: каково он почивал ночью, отчего у него мутные глаза и не болит ли голова?Но он жестко разочаровался в первый же день службы.»«Все подчиненные чего-то робели в присутствии начальника; они на его ласковый вопрос отвечали не своим, а каким-то другим голосом, каким с прочими не говорили»Продолжаем!«Впрочем, он никогда не отдавался в плен красавицам, никогда не был их рабом, даже очень прилежным поклонником, уже и потому, что к сближению с женщинами ведут большие хлопоты. Он больше ограничивался поклонением издали, на почтительном расстоянии»«Его почти ничего не влекло из дома, и он с каждым днем все крепче и постоянее водворялся в своей квартире»«Сначала ему тяжело стало пробыть целый день одетым, потом он ленился обедать в гостях, кроме коротких знакомых, больше холостых домов, где можно снять галстук, расстегнуть жилет…»«Он не привык к движению, к жизни, к многолюдству и суете»Внимание вопросы: 1. Какой диагноз вы бы поставили герою этого произведения и почему?2. Кто главный герой этого произведения?
Показать полностью…
Меня тут кто-то спросил, как отличить эгоизм от умения о самом себе позаботиться и самого себя поддержать. Это интересный вопрос, потому что мне-то казалось, что эти вещи, как памперс и зимняя резина. Как их отличить? А вы попробуйте их перепутать.
Потому что эгоизм – в моем понимании – это когда ты физически не способен замечать других людей, вместе с этими их несчастными чувствами, потребностями и нуждами. Они не помещаются в твою картину мира, которая узенькая, тесная, там есть место только для одного.
В общем, если вы в принципе способны замечать, что другие люди есть рядом и чего-то хотят, то вы, поверьте мне, никакой не эгоист.
И, кстати, не факт, что эгоист способен позаботиться хотя бы о себе – узость и теснота его мира и для этого оставляют не очень много возможностей.
Поэтому у эгоиста всегда очень много нужд, как у орущего младенца. Ему надо то, и это тоже, а сам он не может, а надо, надо, надо, и он кричит миру об этих своих «надо» всевозможными способами. И хотя некоторые с вызовом поясняют «да я просто не хочу ни за кого и ни за что отвечать», я, извините, не верю.
Взрослому человеку вообще невероятно трудно ни за что не отвечать. Разве что если добровольно сдаться в санаторий для душевнобольных, где, действительно, отвечать за все будут другие.
Мы даже не замечаем, как за многое мы отвечаем. Как много чемоданов тащим – ответственность за работу, за семью, иногда за бизнес, репутацию, порядок в доме. За здоровье, за детей, за котика. Дальше вы сами мне расскажете.
И вот тут включается – хорошо бы, если бы включалось – умение позаботиться о себе.
Потому что чемоданы эти тащить все равно приходится, их не бросишь. Разве что как-то удастся добыть путевку в санаторий для душевнобольных. Но я лично на это не рассчитываю. И понимаешь, путем проб и ошибок: чтобы тащить чемоданы, нужно, чтобы элементарно держали ноги и работала голова. В юности это выдается даром, а дальше уже нет.
И становится ясно, что нормально спать, есть, заниматься спортом – не блажь и не прихоть. И находить время на развлечения – не блажь. И хорошо одеваться – тоже скорее необходимость. И даже дарить себе подарки иногда и устраивать внеплановые выходные. И изучать себя. Все это, оказывается, не капризы, а абсолютно необходимая штука, чтобы содержать себя в хорошей форме. Как инструмент, который потащит все эти чертовы чемоданы.
«Сцена в аэропорту: зал ожидания, задержка рейса, и какая-то трехлетняя кроха, соскучившись, начинает танцевать, раздувая оборки голубой юбочки. Я говорю своему спутнику: «Смотри, такая маленькая, а уже танцует!» Спутник отвечает мне: «Не уже, а — еще».
Всю глубину его правоты я поняла позже, пытаясь научить русских женщин испанским танцам. Сначала мне, испанской цыганке, казалось естественным, чтобы взрослый танцевал лучше ребенка. В Испании многие конкурсы фламенко выигрывают старухи. Они танцуют с чувством судьбы, с привкусом крови во рту, у них в каждом жесте столько пережитого, что выходящая следом молодая танцовщица кажется спортсменкой.
Беда в том, что в России можно довольно точно вычислить, в какой момент прекращается пластическое развитие женщины — примерно в старших классах, с последней дискотекой. А ведь в интеллектуальном развитии вы не останавливались. Заметьте, я говорю не о мышцах, а о языке тела — осанке, походке, жестах. Один мой друг заметил, что люди меняют свою позу под чужим взглядом. Они не уверены в своем теле — в своей невербальности, что ли, — больше, чем в своей речи. Между тем человек очень телесен. Нам невдомек даже, насколько важно первое впечатление, манера двигаться.
Уверенных в себе женщин очень мало. Не мало, а очень мало. Я имею в виду спокойную уверенность, без всякого восклицательного знака, с точкой в конце.
Свободы жеста у женщины нет потому, что нет доверия к окружающим. Чаще всего мы в глубине души боимся, что не понравимся «как есть» и пытаемся себя улучшить. Доверия к окружающим мало потому, что нет доверия к самой себе: к своей походке, фигуре, движениям. Нулевая точка отсчета — когда вы довольны своей фактурой (рост, вес, возраст, пол, форма носа, груди, коленей и прочее). Точка ниже нуля — это недовольство и ложная надежда эту фактуру изменить.
Почему ложная? — да потому что если вы, будучи недовольной полной блондинкой маленького роста, проснетесь поутру в теле высокой худощавой брюнетки, вы будете недовольны и этим. Биохимическая природа дана вам не случайно: ваша психика, жестикуляция, темперамент соответствуют вашему облику. Вы так задуманы Творцом.
Ваши телесные недостатки видны окружающим тогда, когда они видны вам самим. Иными словами, если вы их считаете таковыми. Предлагаю изменить точку зрения. Это не недостатки, а особенности.
Смелость быть самой собой — проблема очень современная. Мы отказываемся от индивидуальности только потому, что не выделяться — проще. Но если вы не самореализуетесь, не дойдете до края отпущенных вам возможностей, то ваши дети начнут восхождение с той же унылой низовой точки, а преданная родителями вершина будет их подавлять.
—
Унифицируя себя, мы служим дьяволу: иметь дело с одинаковыми кирпичиками всегда легче. Где же она, божественная мозаика наших индивидуальностей?
Некрасивость — это невыявленность себя. Отважьтесь на верность самой себе не только на словах, но и на теле. Знайте, у вас есть все то же самое, что и у самой грациозной испанской танцовщицы».
