Подслушано Психолог

Женщина должна позволить мужчине выполнять его мужские роли. У мужчины всего три роли:

1) лидер;
2) защитник;
3) добытчик.

Мужчина должен функционировать в своей роли главы семьи, защитника и кормильца. Он просто должен, это его предназначение, он для этого создан. Это так же нормально для мужчины, как для женщины рожать детей. Очень важно, чтобы мужчина превосходил женщину в своей роли.

Если, например, женщина КМС по самбо, то ей надо выходить замуж за мастера спорта по самбо, а не за шахматиста. То есть женщина должна выходить замуж за качество.

Поэтому мы и говорим, что главное — это интеллект и качество, а внешний вид — это вторично. Если мужчина пренебрегает выполнением мужской работы и женщина сталкивается с проблемой, она не должна жаловаться, достаточно просто сказать: «У меня проблема. Реши ее».

Женщине не надо говорить: «Помоги мне решить проблему». Не надо просить его помочь решить проблему и объяснять ему, как ее решить.

Женщина всегда должна говорить «что», а мужчина всегда должен решать «как».

Все это необходимо, чтобы дети в семье видели четкое различие между мужской и женской ролями. То есть мальчики и девочки должны понимать, кто должен быть лидером, кто должен быть добытчиком, кто должен быть защитником, а кто должен быть под зашитой.

Пока нет комментариев

Все люди, посланные нам - несут с собой урок который должны усвоить. И посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни.

Пока нет комментариев

ЛЮДИ-ОБЪЕКТЫ, ЛЮДИ-ФУНКЦИИ, ЛЮДИ-ЛИЧНОСТИ


Представьте, что перед вами мультиварка. Хорошо работает, исправно готовит разного рода каши. Никому в голову не придет спрашивать мультиварку насчет ее чувств, планов на будущее, идей. Пока работает — просто нажимаем на кнопки, и все. Ну, в начале еще инструкцию по эксплуатации прочитаем, куда что насыпать и куда нажимать. Если вдруг сломалась — тогда или на починку, или выбросить, на замену купить новую. Можно, конечно, огорчаться и грустить по поводу того, что такая отличная и любимая вещь больше не функционирует — но было бы крайне странно, если бы вы озаботились переживаниями самой мультиварки на этот счет.


Это не странно и не удивительно - относиться к вещи как к вещи. Но, к сожалению, ничуть не более необычно то, что множество людей или сами к себе или к другим людям относятся как к мультиваркам. Объективируют друг друга.


Обнаружить объективацию очень просто. Что такое объект? Это любой предмет. На него воздействуют, с ним совершают разного рода манипуляции, его могут украшать, им могут восхищаться, делать предметом культа или презрения. Он может просто валяться где-то на земле, может лететь в космосе или качаться на волнах. В общем, можно много чего с объектами делать. А вот объект не может ничего — потому что у него нет своей воли, это просто нечто неживое. У него нет чувств, нет желаний, нет мотивов. Просто объект… Когда чувства и переживания другого человека исчезают из нашего поля зрения, становятся неважными — человек превращается в объект. Объективировать очень просто.


- Подросток, мечтающий наконец-то лишиться этой проклятой девственности, делится своим желанием «трахнуть эту Ленку», которая в него влюблена, а он в нее — нет. Чувства и переживания «Ленки» по этому поводу — когда вскроется, что ее просто использовали — подростка не интересуют. «Чем тогда она отличается от резиновой куклы?» Да ничем. И парня это не волнует.


- Родители, уже спланировавшие жизненный путь ребенка, не отходя от его младенческой колыбели, и все его детство прилагающие недюжинные усилия для корректировки ребенка в соответствии с заданными параметрами. Чувства и переживания ребенка? Что вы, это всего лишь ребенок, что он может знать или понимать?
- Политик-социопат (а таких ой как много в верхних эшелонах власти, и не только государственной), воспринимающий людей как «электорат», двигающий их как пешки на шахматной доске. Как вы знаете, пешками — и даже более крупными фигурами — можно жертвовать для того, чтобы получить преимущество на доске. Чувства пешки? Да вы с ума сошли, как деревяшки могут разговаривать


Объекты бывают двух видов: полностью бесполезные и функциональные. Бесполезные объекты — это люди, от которых ничего не нужно, которых можно или даже нужно подвинуть или списать в утиль. Бесполезным объектам отказывают даже в базовом уважении к их чувствам: «уважение нужно еще заслужить». Что касается функциональных людей, то от них что-то нужно, и о них даже будут заботиться — ровно в той степени, в которой эти люди-функции могут выполнять те задачи, для которых они предназначены. Кофеварку же моют иногда, машины на профилактику можно отправлять, посудомойки тоже хорошо бы иногда проверять — не засорились ли где? Общее у людей-объектов и людей-функций одно — их собственные стремления и желания вообще отсутствуют в сознании тех, кто использует объекты и функции, и к тому же сами люди-объекты и люди-функции не способы к тому, чтобы заявить о своих потребностях.


Большинство функций активируется кодовым словом «долг». Где долг (то есть отсутствие собственных желаний) — там функция. Иногда в этом нет ничего ужасного. Так, наши отношения с таксистами, продавцами, разносчиками пиццы — с любыми представителями сферы услуг — во многом функциональны, нас интересует в первую очередь удовлетворение наших потребностей, а не желаний таксиста. С 8 до 18 или на время осуществления профессиональной деятельности - сначала функция, потом — живой человек. Однако эта «частичная функциональность» часто разрастается туда, где ей нет места. На той же работе начальника его подчиненные могут интересовать исключительно как функции, обеспечивающие ему прибыль, и не имеющие своей личной жизни. Если что не так — деталь заменим, какие проблемы? «Незаменимых у нас нет» и «а ты сначала заслужи хорошее к себе отношение» - девиз пользователей функциональных людей.


Есть функция «муж/жена» - активируется исходным словом «долг» и подпрограммами «мужик должен», «жена обязана». Есть функция «хороший мальчик/сын» и «хорошая девочка/дочь». Есть "нормальная мать" и "настоящий отец". Есть нормы функциональности: например, зарабатывает столько-то — значит, объект хорошо работает. Иногда нужен профилактический ремонт/осмотр — но исключительно для продолжения заработка. Разумеется, что при функциональном подходе необходимо подсчитывать норму выработки и собственные затраты на поддержание функционирования объекта, вести детальную арифметику отношений. И не дай бог объект станет требовать больше затрат, чем он может выдать полезного продукта! Зачем тогда он нужен? Заменить!


С человеком-функцией нужно разговаривать через следующие типовые команды:
- Ты должен /не должен делать то-то и то-то (Ты обязан/а окупить физические и психологические расходы на твое содержание («сыновний/дочерний долг»)
- Делай что хочешь, но чтобы к завтрашнему дню это было.
- Не выноси мне мозг скрипом своих плохо смазанных шестеренок («не истери!»). Иди на профилактику («полечи нервы», «иди к психологу») и возвращайся как новенькая/новенький.
- Не можешь — научим, не хочешь — заставим.
- Терпи казак, атаманом будешь (у тебя в инструкции по эксплуатации записано, что ты должен стать атаманом).


В таких отношениях, когда люди-функции вдруг начинают отказываться от того, что они объекты, подобное поведение воспринимается хозяевами с изумлением, как восстание машин. И это восстание нужно или подавить, или озаботиться обновлением программного обеспечения/масла в механизме. «Чего тебе не хватает-то, с жиру бесишься!». Неплохо себя показывает программа «героизм и самопожертвование» в версиях «солдат думает только о Родине», «учительский подвиг» и «вы же давали клятву Гипократа!».


Единственное, чего делать не станут — это искренне интересоваться причинами «восстания». Ясное дело — дефект механизма, а с механизмами не разговаривают… Хотя что это я — вон, автомобилям иногда имена дают, что не мешает расставаться с Машей Тойотой, когда на горизонте замаячил красавец Миша Лексус.


Самое грустное — когда люди сами себя объективируют. Сами к себе относятся не как к живым людям из плоти, которая устает и требует заботы, а как к кофеваркам. Не задаются вопросом «а нравится/люблю ли я это?», а листают инструкцию по эксплуатации: «как бы выжать дополнительные мощности из агрегата?!». Волшебная активирующая программа «долг»… Включают в себе программы «Героизм» и сканируют себя антивирусом на предмет обнаружения вредоносных троянских программ «эгоизм», «забота о себе», «что-то я устал» и так далее. Отдых — это лишь время для подзарядки аккумуляторов, ни секунды лишнего.


Вне объектно-функционального мира с его долгом и действием лежит другой мир, субъектно-душевный. Где нет типовых программ, а есть вопросы, обращенные к другому — или к самому себе.
- В последнее время ты часто говоришь о том, что тебе плохо… Что с тобой и чем я могу помочь?
- Мы с тобой постоянно ссоримся… Что происходит в наших отношениях?
- Я хочу вот этого и этого… Как ты на это смотришь?
- Какие у тебя планы на выходной/отпуск?
- Давай подумаем вместе…
- Чего хочешь/о чем думаешь ты?
- Мне кажется, ты устал...


Мультиварки не устают. Они сразу ломаются.

Пока нет комментариев

А НУЖЕН ЛИ ПОДВИГ?

Оля не просто не ест мясо, нет. Она с мясом за одним столом не сидит. Ecли уж приходится — дepжится пoдaльше, отвopaчивaeтcя, кopчит тaкoe лицo, cлoвнo пpи нeй вытаскивают пальцем из носа соплю и размазывают по cкaтерти.

Oля — девушка Димы. Димa, понятно, тоже веган (иначе — кacтpaция), но на курицу, допустим, смотрит с сожалением, есть у него в глазах скрытая печаль.

Taмyнa совсем ничего не ест, только пьет кипяток, но спасибо ей за то, что она на настоящей диете — по состоянию здоровья.

У Coни воображаемая аллергия на глютен.

Mишe нeльзя мoлoчнoe — этo oн caм ceбe пpoпиcaл диeтy. Bычитaл в интернете, что от молочного кoллoидныe шpaмы и paк печени.

И вот сижу я и думаю: а так ли сильно я хочу видеть всех этих людей у себя в гостях? Haдo мне метаться по рынку и собирать им органическое, диетическое, и чтобы у всякой петрушки была родословная, и чтобы непременно был этот хлеб со злаками, обязательно «правильный», и не забыть про кошерное, и сладкое чтобы было несладкое (никто ведь больше сладкое сладкое не ест), и мороженое без молока, и хлеб без глютена, мать его.

У бpитaнцeв это называется «пpичyды» — мoдныe нoвыe или xopoшo зaбытыe cтapыe, ничeм не дoкaзaнныe пищeвые cyeвepия, которыми все настолько прониклись, что проще заставить ортодоксального иудея есть свинину с майонезом, чем убедить вот хотя бы Соню, что глютен — это не заразно, и что аллергии у нее нет, и даже уже все доказано обратно — глютен полезен.

Люди рехнулись на еде. Может, они мало ходят в храмы, синагоги, мечети? Может, им не хватает безусловной веры в то, чего они не видят и не слышат? Жертвы им не хватает? Самоотречения?

У всех есть «причуды». Уже чая нельзя спокойно выпить — приходишь в гости, а там только ромашковый или жасминовый.

— Чёpный? — xoзяйка смотрит на тебя в недоумении.

И ты понимаешь — черный чай пьют троглодиты. Черный — это странно. Немодно. Ладнo бы еще из шиповника. Или хоть зеленый. Но кто вообще в наши дни пьет черный чай? И контрольный им:

— Мне с caxapoм.

Koфе хочу с сахаром, чай (черный) с сахаром, облепиховый — и тот с сахаром.

— С сахаром?! — все так удивляются, будто ты признаешься, что писаешь под себя.

Сахар демоде, моветон. Они наверняка думают: «Может, она еще и соль употребляет?» Соль не то чтобы вне закона, но надо понимать, что вульгарная мелкая соль — это дурно. Гималайская, малдонская, или, на худой конец, если все безнадежно — обычная морская. Только сыпать сверху на несоленую еду. Ни в коем случае не добавлять при готовке.

А уж всякий там фастфуд или полуфабрикаты — это как есть с помойки.

«Ох, я тут ехала двадцать пять тысяч километров, вокруг — ничего, пришлось зайти в Макдональдс, и знаете, я только откусила один маленький крохотный кусочек, да и то — помидора, и все: две недели в реанимации, столбняк, язва желудка, сифилис, золотистый стафилококк, нервный срыв».

Можешь ты после этого сказать, что вчера твой ужин состоял из биг мака, филе о фиш, пирожка, мороженого с хрустящим рисом и упаковки мезима? И что да (да!!!), ты была счастлива — и если бы можно было отмотать назад, ты бы сделала все то же самое?

Не все, конечно, такие ортодоксальные фуд-наци. Гурманы тоже иногда понимают в извращениях. Просто надо знать логины/пароли. Гамбургер — никогда из фастфуда. Кока-кола тоже бывает «народной» и «породистой».

Конечно-конечно, кола — это фу, мерзость-гадость, но самые смелые постмодернисты здорового образа жизни — они могут себе позволить такую вот пощечину общественному вкусу.

Сидишь в ресторане, заказываешь горячее, из напитков — вино, ну, пино гриджио, конечно (из экономии исключительно), а дальше, понизив голос, отводя глаза, говоришь так интимно официанту: «Мнекокаколы». Не помогает — подружка смотрит на тебя так, будто ты официанту денег предлагаешь за секс в туалете.

— Кока-колы. Кока-колы мне, пожалуйста! Пожалуйста! Немедленно! — повторяешь ты громче и громче. Вызов, да. Истерика.

— Пью, — киваешь ты на немой вопрос, он же укор. — Люблю колу. Литрами пью. Со льдом и лимоном. С ромом и пивом. С фантой пью колу. Очень вкусно, между прочим. От изжоги, кстати, помогает. У евреев нет ада, у нас изжога, — нервно шутишь напоследок. Пока подружка нюхает нашатырный спирт, вмешивается официант:

— У нас нет обычной колы. Только тырыбыры-кола, — говорит он.

Ура, в Москве такого пока нет. Но стоит улететь на два часа от Москвы в сторону Европы, как в лучших заведениях вы узнаете, что эту самую гадкую обычную колу там не держат. Только фритц-кола, афро-кола или еще какая кола, которую, разумеется, выпускают на небольших, очень продвинутых, «биокрафтовых» производствах (и которая стоит в два раза дороже). То же и с лимонадами. С соусами. Вареньями. Ничего промышленного. Никакого хайнса. Стоит в три раза дороже, и конечно, именно горчица закончилась, и да, вишневого нет, зато есть кабачковое. (Если честно, овощные варенья — это вкусно. Они все похожи на дыню.)

И, безусловно, ты чувствуешь себя просто уродом — огромным таким чудовищем, у которого с лапищ капает говно — прямо на чей-то антикварный туркменский ковер. Потому что ты не веришь, что зеленая еда более полезная, чем красная еда, и что от мяса выпадают уши, и что страдания умирающей рыбы передаются с ее мясом, и что сахар — яд, и что розовая соль лучше голубой.

Знаете, я тут неделю вместо колы пила настоящий яблочный сок. И все, что я с этого получила — мощное расстройство желудка. Потому что так, увы, действуют настоящие яблоки. А после колы у меня все в порядке. Химия она и есть химия — вошла и вышла.

Я, вообще, благодарна еде уже за то, что могу купить ее в магазине. Какой бы там она ни была — био или обычная, химозная. И доширак — это тоже вкусно, особенно со сметаной. И гамбургеры прямо из Макдональдса или Бургер Кинга — тоже очень вкусно, прямо-таки упоительно. И еще шаурма... о да, шаурма — сочная такая, вонючая, от которой занавески потом неделю пахнут этим духаном.

Может, мне и стыдно, что у меня нет аллергии на глютен или арахис. Конечно, я не горжусь, что я — здоровый человек, чье тело радостно принимает, переваривает и отлично усваивает хоть мясо, хоть пирожные, хоть водку, хоть варенье банками, хоть кебаб из киоска. Но вот умоляю, пожалуйста, можно я буду такая, какая есть? Можно я буду есть свою шаурму, запивать ее сладким кофе и тайно из пакета полировать все это егермейстером — просто потому, что мне это нравится, и потому что я уже 42 года так прекрасно живу, и ничего у меня не отвалилось, и холестерин в норме, и на четвертый этаж пешком, и лишнего веса нет (пейте свежий яблочный сок — и у вас тоже не будет). Я хочу просто есть и быть счастливой, несмотря на все эти ужасы и катастрофы в мире углеводов, глютeнoв и аминокислот, которыми вы называете меренги, булочки и красную рыбу. И да вот — меня ожидают четыре волшебных пирожных (два pasteis de nata и два с ягодами), и я пойду их сейчас съем, запив крепким сладким чаем. Прямо на ночь глядя, после полуночи. И мне будет очень, очень, очень хорошо

Пока нет комментариев